Весна на Октябрьском // Кристина Мельникова (EADaily)
Эскалация в Донбассе, о которой в некий момент нежданно много начали говорить русские телеканалы, вправду имеет пространство.
Но и без того постоянно томная ситуация в прифронтовых районах утежеляется сейчас собственной непредсказуемостью — тишь и спокойствие резко сменяются ничем не обоснованным обстрелом, который может начаться как ночкой, так и деньком. Изменяются и участки фронта, где резко обостряется обстановка — если тихо в районе ДАП, может начать шуметь Старомихайловка и Трудовские.
Улица Стратонавтов, куда потихоньку ворачиваются люди и которая до этого времени находится в зоне обстрела. Фото: Кристина Мельникова (EADaily)
От обстрелов мучаются в том числе и те улицы и поселки, которые находятся близ полосы разграничения, но куда уже издавна ничего не прилетает. Люди за семь лет войны привыкли к боям и артиллерийским перестрелкам. Так, погибший не так издавна в Киевском районе мужик курил на балконе, когда недалеко от его дома прилетел снаряд, хотя 1-ое правило жизни на войне — держаться подальше от окон во время обстрела.
Поселок Минеральное, в прошедшем фактически курортное пространство — там находится узнаваемый на весь Донецк святой источник, считается прифронтовой зоной, его обитатели привыкли к неизменному шуму со стороны полосы разграничения, заборы и фасады домов изрешечены дырами от осколков, и фактически любой из минеральцев может поведать свою свою историю о том, сколько раз он попадал под обстрелы и сколько прилетов было к нему во двор.
Прифронтовой поселок Минеральное. Фото: Кристина Мельникова (EADaily)
Из самых узнаваемых по военным сводкам подконтрольных ВСУ населенных пт к Минеральному поближе всего находятся Пески и Авдеевка — по прямой до их рукою подать, а позиции военных, естественно, находятся и того поближе. Около недельки вспять поселок, привыкший к залетным попаданиям, в первый раз за длительное время подвергся обстрелу массированному и целенаправленному, когда мины прилетали сходу по несколько штук в возделываемые людьми огороды. На маленькие калибры никто тут уже не направляет внимания, хотя они тоже представляют опасность и несут погибель.
Опосля этого обстрела пришло затишье, но приблизительно через недельку, 29 апреля, была обстреляна дорога, ведущая к поселку, разорвавшиеся и неразорвавшиеся снаряды спешно нейтрализовали саперы, поэтому что по данной нам оживленной, невзирая на близость фронта, трассе ездит много штатских каров и рейсовых автобусов, идущих на Ясиноватую и Горловку.
— Недельку вспять нам, естественно, досталось. Мы с супругом пообедали, и я собралась работать на огороде. Слышу, зашумели, но у нас это повсевременно, я уже не обращаю внимания, беру эти коробки с рассадой и выхожу на огород. И здесь как жахнет, я ринулась в коридор, отвечая на звонок — супруг ужаснулся и стал меня разыскивать, — гласит Татьяна.
Ее супруг, Анатолий Иванович, сказал, что в тот денек высчитал за 10 минут не наименее 100 разрывов.
— Мы любой денек слышим здесь обстрелы, не бывает таковых дней, чтоб не было обстрелов, но в основном они идут по полосы фронта, по позициям, но время от времени и в глубину летит — в наше село, за селом падает. Тот обстрел, что был недельку вспять, оказался весьма массивным — стреляли 120-ми, попало в машинку, она горела в стороне от Минерального, там никто не пострадал, видно было, как кидали через нас, в глубину. У нас, в Минеральном, пострадало тогда три либо четыре дома. Кое-где около сотки разных разрывов мы слышали — и близко, и далековато, и над нами и слева и справа… Автоматные очереди, БМП-2 , зенитки, которые разрывались в воздухе, над домами, соседнюю улицу крыли «восьмидесятками», у нашей соседки Ирины три штуки попало прямо во двор, — гласит Анатолий Иванович.
Обитатель прифронтового поселка Минеральное около собственного дома. Фото: Кристина Мельникова (EADaily)
Они с женой, невзирая на семь лет жизни под неизменными бомбежками, были испуганы, забились в коридор и пережидали там этот обстрел.
В денек, когда мы общались, Анатолий Иванович был на собрании обитателей Минерального, где их предупредили без излишней надобности не выходить на улицу, в особенности по вечерам.
— Предупредили, чтоб гораздо меньше прогуливались по улице, поэтому что повсевременно и днем и вечерком близко от нас слышны разрывы. Так что мы решили возвратиться к тому виду жизни, который вели в 2014—2017 годах, — ближе к подвалу и излишнего на улице не болтаться. Сейчас вот наш автобус останавливали, не пустили, поэтому что был обстрел и на дороге валялись неразорвавшиеся снаряды. Совершенно непростая обстановка, нам поведали, что тут какого-то диверсанта изловили, порекомендовали прицениваться к людям, которые тут возникают, — гласит Анатолий Иванович.
Вкупе с ним мы проходим к их соседке мимо древних силосных башен и красноватой кирпичной кладки мастерской по ремонту сельхозтехники. Ира Александровна живет в самом центре поселка. Рядом — продуктовый магазин с расцветающим около него абрикосовым деревом, свежевыкрашенная автобусная остановка и поселковая администрация.
Силосная башня в Минеральном со следами старенького попадания в высшей части постройки. Фото: Кристина Мельникова (EADaily)
В огород к даме во время того ужасного обстрела пришлось сходу три больших попадания. По пути останавливаемся побеседовать с старым мужиком, который ворачивается домой на велике.
— Вечерком я слышал стрельбу, но не направил внимания, а днем встал и узрел, как валяются осколки рядом с домом, окна на западной стороне у меня все побиты, я до этого времени не могу окна вставить, — сказал Александр Федорович.
Ира Александровна работает в огороде, а около нее вертится благодушная юная овчарка, заигрывающая с журналистами. На курятнике сзади нее посиживает одинокая голубка.
— Поглядите, голубка белоснежная завелась, еще до взрыва, уже недельки полторы у меня живет и никуда не улетает, а я ее подкармливаю. Это же некий символ? — спрашивает дама.
— Это к миру, она дом твой, означает, выручила, — отвечает Татьяна.
Ира Александровна вспоминает, что обстрел начался в один момент, летело через крышу в примыкающий дом, где никто не живет.
— Обстрел начался в один момент, еще вспышки, как фейерверки, были, с одной стороны вспышки, с иной стороны… Отошла от окон и меж дверями встала — это у меня самое неопасное пространство. Я сходу и испугаться-то не успела, жутко сделалось уже позже. Вышла в огород, вижу, на тепличке много земли накидано, сначала не сообразила, а позже увидела воронки в земле. Приехали с МЧС, произнесли, что ко мне прилетело три мины 82-го калибра. Одна воронка — в огороде, 2-ая [мина] пробила курятник и 3-я попала в подвал.
Ира Александровна во дворе собственного дома на фоне воронки от 82-мм мины. Фото: Кристина Мельникова (EADaily)
Дама улыбается и указывает свое хозяйство — зацветающую уже клубнику, саженцы арбузов в теплице.
— Руки не опускаем, увлечены хозяйством, огородом, зеленеет у нас все здесь — лук, чеснок, клубника. Все равно идем к миру, возлагаем надежды, что Наша родина нас не оставит, не оскорбит. Хотя боимся тех вот, что в Авдеевке посиживают, до нее здесь километра два. Люди из-за этих взрывов пугаются, хворают, с кем ни побеседуй — давление и сахар повышен, даже кто ни на что ранее не сетовал. Сыновья мои никуда не уезжали, нередко попадали под обстрелы.
Пострадавшая от обстрела дама указывает разрушенную миной крышу курятника. Фото: Кристина Мельникова (EADaily)
У Иры четыре отпрыска — двое старших работают водителями рейсового автобуса, средний — кладовщик на базе, а младший работает в Красноватом Кресте и параллельно кончает учебу в магистратуре.
Ира — ветеринарный врач по образованию, но в крайнее время занимается своим огромным хозяйством, которое было бы еще наиболее впечатляющим, если бы не война.
Собака Иры Александровны заглядывает в подвал, куда было одно из 3-х попаданий. Фото: Кристина Мельникова (EADaily)
— Мы лишь два года как дом у сестры приобрели, тут ничего не росло. До войны я желала завести корову, мне в 2014 году как раз исполнялось 55 лет, выходила на пенсию, задумывалась, буду подкармливать внуков домашним молочком, сепаратор уже купила, но он так до этого времени и стоит без дела. Так что в планах есть мысли о том, чтоб приобрести живность, но жутко за нее, вот курочки пострадали от этого обстрела, — гласит дама.
Невзирая на все, она не теряет надежду и восстанавливает дом, куда в эту войну попадания уже бывали и ранее. Она отремонтировала окна, а в осеннюю пору починила крышу, побитую осколками. На вопросец о том, был ли за время крайнего перемирия хотя бы один месяц тишины, дама смеется. Некоторое количество дней тишины по местным меркам — это уже достижение.
— Время от времени таковая тишь бывает, что летать охото, а другой раз так бабахают, что с огорода на четвереньках выбираешься. Ну и орудие у их усовершенствовалось, ранее ощущали себя в подвале в сохранности, а сейчас вот нет. Да и сам подвал пострадал, как вы видите. Да и тишь, что у нас бывает, странноватая. Бывает вроде бы тихо, а днем выходишь в огород и находишь там пули. Так что больше у нас шумно, чем тихо, — гласит она.
Схожая ситуация и в других бардовых и сероватых зонах. На Трудовских, где 22 апреля в голову был ранен мужик, артиллерийские обстрелы сменились несколькими деньками тишины, опосля которой поселок подвергся долговременной атаке из тяжеленной артиллерии. Гуляя по оживленным улицам поселка Трудовские, вздрагиваешь от нежданных прилетов, которым даже не предшествует стрелковый бой, как было ранее. Тишь в районе ДАП, на крайней перед аэропортом улице Взлетной, которую я слушала 28 апреля, на последующий денек обернулась томными прилетами — снаряды перелетали и на Взлетную, и на Стратонавтов, приземляясь по Октябрьскому, куда даже на окраины возвратилось много людей.
Обитатели прилегающей к разбитым терминалам аэропорта улицы Взлетной — в основном здесь остались жить пожилые люди. Фото: Кристина Мельникова (EADaily)