Животрепещущим вызовом постсоветского периода Рф является утрата цивилизационной идентичности Рф в гуманитарной сфере. Глобализационные процессы, заместо предполагаемого сторонниками глобализации диалога культур, выродились в русской реальности в американизацию культуры. Нерегулируемость государством наружных культурных коммуникаций (отсутствие системы соответственных квот на продукты культуры) привело, с одной стороны, к экспансии иноцивилизационной, до этого всего американской, культурной продукции. С иной стороны, русское культурное создание все наиболее разумеется ориентируется на иноцивилизационные эталоны и копирует их.
Как следствие, происходит замена схожих для Рф эталонов и ценностных мотиваторов. По южноамериканским образчикам формируется новейший тип культурного героя — индивидуалиста-победителя, «супермена». Следствием голливудизации культуры является инверсия исторически выработанной ценностной матрицы самосознания российского (русского) человека. Деформируется даже государственный тип мышления в целом.
Внедряемая модель американоцентризма отражается, соответственно, и в языковой сфере. В русское время исследование зарубежных языков было диверсифицировано. Обычно в школах на класс изучающих британский язык, приходился класс, специализирующийся на германском либо французском. Таковая же диверсификация была и в университетах. В постсоветское время установилась монополия англоязычия. Такое положение не безвредно: оно имеет очевидные геокультурные, а последующим шагом — геополитические последствия.
Вызовом исторического момента является попытка реформировать по западным лекалам российскую систему образования. Образование впрямую соединено с моделью цивилизации. Через образование воспроизводится соответственный цивилизационно-идентичный антропологический тип. Потому и модель образования, и его мотивированные установки принципно различны по цивилизациям. Образование выступает как типичный микрокосмос по отношению к цивилизации.
Если цивилизационная система разрушена, но сохранилась цивилизационно-идентичная модель образования, цивилизация быть может воссоздана. Если возможность передавать соц опыт отсутствует, цивилизация при прочем общем благополучии в итоге погибнет. Образование постоянно выстраивается на определенном ценностном фундаменте. Пробы подмены фундамента ни к чему другому как к обрушению строения привести не могут Базовый вопросец для хоть какой культуры — что такое человек? Любая из культур дает на него собственный вариант ответа. Формирование человека — конечный результат публичной деятельности в культурной сфере. С данной для нас точки зрения замена культурных парадигм ведет на практике к репрессингу связанных с схожей парадигмой культурных типов (в данном случае репрессингу в отношении к русскому антропологическому типу).
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К АНАЛИЗУ КУЛЬТУРЫ
То, как устроено то либо другое общество, зависит от взятой за базу модели человека. В публичных науках существует два принципно различаемых подхода. Согласно первому, культурный тип человека определяется вещественными критериями существования. По данной для нас логике, на одном уровне вещественного развития культуры тождественны друг дружке. В согласовании с данной методологией выстраивается модель экономического человека Адама Смита, учение о базисе и надстройке К.Маркса, теория постиндустриализма Дэниэла Белла [1]. Оценка русской культуры оказывается при применении таковой методологии не наиболее чем «отставанием» Рф от Запада. Тренд же развития оказывается универсализацией. Страны, преуспевающие вещественно, устанавливают, соответственно, и культурные ориентиры. Разумеется, что такового рода когнитивная матрица ведет к дезавуированию русской системы жизнеустройства и имеет западноцентричную направленность. Но конкретно этот подход доминирует и в российских науках, и в образовании. Чтоб в этом убедиться, довольно обратиться к структуре учебников по истории. Параграфы по культуре даются в их, обычно, в заключение разделов, опосля параграфов по экономике, соц отношениям и политической истории.
2-ой подход представляет другой взор на соотношение культуры и систем вещественного бытия. Согласно ему, культурный тип человека не есть надстройка над вещественным базисом, а, напротив, начальный фундамент, продуцирующий всю совокупа ниш публичного жизнеустройства. Культура, сообразно с сиим подходом, представляет собой исторически сложившуюся систему «человекостроительства». Вещественное не детерминирует культуру. Напротив, на уровне культуры определяется приемлемый нрав вещественных потребностей. Выбор задается диапазоном способностей — от неограниченного употребления до твердой аскезы. Данный подход, в качестве оппозиции полосы экономического монизма, был раскрыт сначало в рамках неокантианского направления. Традиционным признается в истинное время работа Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», давшая разъяснение генезиса западной экономической модели, как производной от модели человека [2].
Миропонимание в веберовской методологии не есть производная от экономики, как это представлено, к примеру, в смитовской пояснительной системе. Все напротив. Конкретно миропонимание описывает надлежащие типы экономики, социума, страны, семьи и т. д. При смене ценностно-мировоззренческой матрицы (утверждение новейшей религиозной либо идейной системы) все перечисленные университеты типологически трансформируются. Для реконструкции публичной системы следует, таковым образом, сначало вернуть модель мироздания и связанную с ним модель человека. И лишь на последующем шаге конструируются производные от их специальные системы жизнеустройства.
Лишь поняв, что для соответственной культуры есть человек, можно найти — в чем состоят людские потребности (рис. 1).
Рис. 1. Веберовская методология анализа соц систем
В ряде исследовательских работ Центра научной политической мысли и идеологии было подтверждено особенное значение несиловых, относящихся к сфере культуры, причин для обеспечения жизнеспособности страны [3].
«При любом виде муниципального устройства, — утверждал в свое время Аристотель, — суть человека изменяется». Вопреки этому утверждению, современное представление о человечьих потребностях базируется на аксиоматике антропологической универсальности.
Меж тем любая культура начинается с ответа на вопросец — что есть человек? И ответы эти значительно различны. Конкретно они задают конструирующие основания культурного генезиса.
Если, следуя за Аристотелем, признается, что антропологические модели различны, то следует гласить и о различии потребностей. Означает, вариативна обязана быть и рецептура развития. Эта вариативность задается аксиологически. Экспериментальная задачка, таковым образом, заключается в обнаружении связи меж специфичностью общественного бытия и ценностно-мировоззренческим выбором соответственных сообществ.
УГРОЗА РАСКУЛЬТУРИВАНИЯ
Человек есть существо социобиологическое. Людская природа содержит, соответственно, уровни био и социальной жизни. Разграничение меж ними устанавливается благодаря институту культуры. Социогенез начинается с введения первых табу — запретов, ограничителей био жизни. Дальше формируются нравственные эталоны развития. Развертывается долгий исторический процесс очеловечивания человека. Но узкая пленка культуры быть может просто прорвана, и тогда человек стает в собственном животном обличии.
Расчеловечивание оказывается связано с раскультуриванием. Если для очеловечивания требуется долгое историческое время, то расчеловечивание может осуществляться стремительно, как сброс культурной надстройки (рис. 2)[4].
Рис. 2. Раскультуривание как инструмент расчеловечивания
Клавиши раскультуривания, пробуждения черных животных инстинктов в человеке отлично известны. Ими в различные времена воспользовались элиты и контрэлиты в собственных алчных целях. Но в целом на нажатие этих кнопок был установлен моральный запрет. Одним из традиционных инструментов по противодействию в их использовании служила цензура.
В демократических системах был достигнут публичный консенсунс о недопустимости внедрения инструментов раскультуривания. Для сброса культурной надстройки отводились особые ниши. Но устанавливались строгие границы, препятствующие распространению этих ниш на общественную жизнь в целом.
Идеократические страны, ведущие общество мотивированным образом к нравственному эталону, и совсем табуировали внедрение кнопок раскультуривания как тягчайший грех. Можно спорить о средствах идеократий, но их цель — нравственный, преображенный человек, исключала перспективу биологизации. Другое дело, что инструментарий раскультуривания мог быть использован и применялся для дезорганизации сил противника.
С конца 1980-х гг. табу в СССР на внедрение кнопкой раскультуривания было снято. Озверение идеократизированного до этого общества происходит быстро. На волне биологизации проект русской идеократии был побежден. Для победы над ним и использовались инструменты раскультуривания. О том, что горбачевско-ельцинская элита кинула страну, говорится сейчас достаточно много. Но предательство сиим не ограничивалось. Преданным оказывалось население земли. Осуществляемый курс расчеловечивания выражал суть этого предательства в семантике мегаэволюционного процесса. Опосля распада СССР клавиши раскультуривания все почаще стали нажиматься и на Западе. Консъюмеризм отвечал интересам элиты. Рост употребления и расширение масштабов порока наращивает спрос на надлежащие продукты и услуги.
Спрос по логике рынка описывает предложение, а потребление предложенного дает прибыль. Будучи включенной в западноцентричную мир-систему, Наша родина в полной мере приобщается к консъюмеристской парадигме. Это полномерный синдром расчеловечивания.
На исходной фазе антропогенеза био проточеловек преобразуется в человека общественного. Но мегаэволюционный процесс очеловечивания сиим не был исчерпан. Предстоящее развитие человека определяется уже его своим целеполаганием. Генерируются социальные проекты нравственного преображения населения земли, перехода от человека общественного к человеку духовному. Генерация таковых проектов соотносилась, обычно, с государствами идеократического типа. Одной из таковых идеократий был СССР. Зародившийся в среде позднесоветской номенклатуры контрпроект деидеократизации подразумевал и снятие перспективы человека духовного. Произошел инволюционный поворот в сторону человека био (рис. 3).
Рис. 3. Расчеловечивание русского общества как предательство элиты
УГРОЗА ИНОАККУЛЬТУРАЦИИ
Один из особо принципиальных вопросцев в методологической плане — это соотношение категорий культуры и цивилизации. В культурологии есть разные подходы к дифференциации их содержания. Обширно известна версия разграничения культуры и цивилизации О.Шпенглера [5].
Человек, расселившись в праисторические времена по планетке, адаптировался тысячелетиями к определенной среде обитания. Специфичность цивилизационного бытия задавалась специфичностью месторазвития. Но цивилизационное здание имеет несколько этажей. Нижний этаж — это физиология человека, его фенотип и генотип, расовые индивидуальности. Данный этаж бытия может описываться в большей степени в био свойствах. Выше — этаж психологии, эмоций населения земли, его характера. Это уровень коллективного безотчетного, архетипов. И в конце концов, 3-ий, высший, этаж является сферой культуры. В отличие от нижних этажей для него свойственна доминанта оптимального. Но все этажи взаимосвязаны меж собой и определяются фундаментом месторазвития. Пробы внесения замены на каком-либо из уровней безизбежно приводят к кризису всей системы.
Почаще всего пробы таковых подмен осуществляются применительно к уровню культуры. Но культура взаимосвязана с психологией (2-й уровень) и физиологией (1-й уровень) человека, а также средой обитания. Поменять же эти составляющие людского бытия практически нереально. Отсюда вывод о противопоказанности воплощения культурного транша (рис. 4).
Рис. 4. Уровни цивилизационного бытия и пробы воплощения культурного транша
Русская государственность исторически выстраивалась на цивилизационно-идентичном ценностном фундаменте. Этот фундамент значительно отличен от того, на котором основывалось бытие государств Запада. Сохранение собственных ценностных оснований было фактором удачливости Рф, тогда как отступление от него оборачивалось периодами кризисов и катастроф.
Не единожды пробы перестроить Россию по западным лекалам оборачивались системными провалами. Еще одна попытка такового рода предпринята в ходе постсоветского либерального реформирования. Выстроить новейшую систему жизнеобеспечения на базе либерализма так и не удалось.
«Мы, — разъяснял провал рецептуры реформ 1990-х гг. в Рф один из основных консультантов политики „шоковой терапии“ Джеффри Сакс, — положили хворого на операционный стол, вскрыли ему грудную клеточку, но у него оказалась иная анатомия»[6]. Признавалась, таковым образом, принципная ошибка изначального диагноза. У Рф оказалась «иная анатомия»… Собственная анатомия существует не лишь у Рф, но и у хоть какой цивилизации. Соответственно, задачка выявления цивилизационно-идентичного ценностного фундамента имеет общемировое значение.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Автономов В. С. Человек в зеркале экономической теории (очерк истории западной экономической жизни) // ОНС. 1993. № 7; Федотова В. Г. Человек в экономических теориях: пределы онтологизации. М.: ИНФРА-М., 2007; Викулина В. В. Категориальный статус понятия «экономический человек» // Вестник ОГУ. 2009. № 7.
[2] Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.
[3] Якунин В.И., Сулакшин С.С., Багдасарян В.Э., и др. Муниципальная политика вывода Рф из демографического кризиса. М.: Научный эксперт, 2007; Якунин В.И., Багдасарян В.Э., Сулакшин C. C. Идеология экономической политики: неувязка русского выбора. М.: Научный эксперт, 2008.
[4] Потемкин А. Человек отменяется. М.: Порог, 2007; Букреев В. Расчеловечивание человека как неувязка современной философской антропологии // http://utopiya. spb.ru/index. php?option=com_content&view=article&id=239:2010-02-11-15-39-52&catid=45:-12&Itemid=140; Бойков И. Постмодерн: расчеловечивание человека // http://newsland. com/news/detail/id/1075689/ ; Меньшиков В. М. Расчеловечивание… // http://ruskline.ru/analitika/2013/10/30/raschelovechivanie/
[5] Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. М., 1993; Осипов Н.Е. О. Шпенглер и цивилизация // Философия и общество. 2005. № 4; Ерасов Б. С. Цивилизация: смысл слова и определение термина // Цивилизации. 1997. Вып. 4.
[6] Шенин С. Ю. Джеффри Сакс и южноамериканская помощь постсоветской Рф: вариант «иной анатомии» // Известия Саратовского института. 2010. Т. 10. Сер. История. Международные дела. Вып. 1. С. 106.
Фрагмент 1-го тома монографии Центра: Наша родина и мир. Русский мировой проект: в 2 т. / под общ. ред. С. С. Сулакшина. М.: Наука и политика, 2016.