Иллюстрация: Huang Jingwen/Xinhua/AFP/East News
Пекин не ожидает, что при президенте Джозефе Байдене дела с США значительно улучшатся. Консенсус, сложившийся посреди китайских профессионалов и, видимо, чиновников, сводится к тому, что противоборство Америки и КНР сохранится и продолжит играться главную роль в их наружной политике. О этом говорится в следующем выпуске журнальчика «Профиль».
В Китае убеждены, что США будут и дальше увеличивать противодействие его программкам технологического и промышленного развития. Постоянной остается и санкционная политика. Будет наращиваться давление на Китай в военной и разведывательной сферах. Соединенные Штаты продолжат пробы изолировать Китай на интернациональной арене.
Вкупе с тем от кабинета Байдена ожидают «возврата к нормальности» в том, что касается форм и способов реализации наружной политики. С китайской точки зрения президентство Дональда Трампа было периодом устрашающего хаоса, во время которого обычные способы китайской политики в отношении США переставали работать. На протяжении крайних 4 лет практически у всякого южноамериканского ведомства был собственный, отдельный курс, при всем этом разведка и часть вооруженных сил находились в затяжном противоборстве с президентом. Разглашение секретной дипломатичной инфы сделалось неиндивидуальным явлением, внешнеполитические сигналы, исходившие от США, были противоречивы и не читаемы. Политика Вашингтона была в целом неэффективна: связи США с союзниками и южноамериканский авторитет слабли, поставленные задачки не производились. Все это не столько пугало китайцев, сколько было для их психологически дискомфортным.
Начиная с 1980-х китайцы привыкли употреблять имеющиеся в законодательстве США лазейки, открывающие путь для политической коррупции. В базе китайской политики лежали последующие теоремы: власть в США принадлежит большому, в основном транснациональному бизнесу; экономические инструменты воздействия в Штатах работают безотказно; сети неформальных связей политиков и бизнеса в Америке наиболее важны, чем декларируемые идейные позиции. Исходя из этого, Китай десятилетиями культивировал связи с фаворитами южноамериканского корпоративного мира. Им могли предоставляться привилегированные условия доступа к управлению КНР для решения вопросцев деятельности на китайском рынке, для их мог создаваться режим большего благоприятствования. С ними, а также с многообещающими фигурами из их окружения налаживались долголетние личные связи.
Сразу китайские муниципальные структуры проводили работу по созданию особенных отношений и с отдельными южноамериканскими политиками. Более удачно эта работа велась в отношении демократов, принимая иногда совсем откровенные формы. Серия операций китайской разведки по передаче валютных средств в избирательные фонды Демократической партии, как минимум в одной из которых участвовал лично начальник китайской военной разведки генерал-майор Цзи Шэндэ, привела в 1996 году к политическому скандалу, известному как Chinagate.
Серьезность дела янки к наружному вмешательству в свою политику может существенно варьироваться в зависимости от событий. Chinagate, в отличие от Russiagate, сопровождался судами и настоящими приговорами, но незамедлительных последствий для отношений Пекина и Вашингтона не имел. Более очевидные формы вмешательства в южноамериканские выборы были китайцами свернуты, но работа по наращиванию связей с политическим истеблишментом Соединенных Штатов длилась.
Вся эта инфраструктура воздействия в значимой степени упала в период правления Трампа. 45-й президент не очень прислушивался к воззрению южноамериканского транснационального бизнеса, а то бизнес-окружение, которое у него было, ориентировалось в большей степени на внутренний рынок. А из-за начавшейся при Трампе антикитайской истерии и шпиономании контакты с представителями КНР стали ядовитыми.
При Байдене полного возврата старенькых китайских способов ведения дел в США ждать не приходится. В американской политической элите сформировался двухпартийный консенсус относительно того, что КНР — основной противник Соединенных Штатов. При всем этом Республиканская партия склонна употреблять тезис о особенных связях демократов с Китаем так же, как против нее самой использовались обвинения в связях с Россией.
Тем не наименее, так как Байден, возможно, будет с огромным вниманием относиться к интересам транснационального бизнеса, Пекин уповает, что сумеет влиять хотя бы на отдельные нюансы американских подходов к двухсторонним отношениям. Примером тут можно считать письмо китайского фаворита Си Цзиньпина бывшему председателю правления Starbucks Говарду Шульцу с призывом и далее содействовать продвижению американо-китайского сотрудничества.
В Пекине подразумевают, что администрация Байдена поставит во главу угла восстановление отношений с союзниками и внедрение неповторимой роли США в различных многосторонних организациях, интернациональных институтах и интернациональной денежной инфраструктуре ради изоляции КНР. Это направление американской политики для Пекина в особенности небезопасно. Трамп поссорился с Европой (ЕС — основной торговый партнер Китая), в отношениях с азиатскими партнерами он был несколько наиболее убедителен, но из-за царящего в Вашингтоне хаоса воздействие США падало. На этом фоне Китаю удалось под занавес 2020 года согласовать Всеобъятное соглашение о вкладывательном сотрудничестве с ЕС. В Азии Япония и Южная Корея пробуют проводить самостоятельный и взвешенный курс в сфере экономических связей с КНР.
Но в перспективе дипломатичное противостояние с Америкой усложнится, так как, как отмечают сами китайцы, им придется иметь дело с отлично организованной внешнеполитической машинкой, находящейся под контролем опытнейших бюрократов, имеющих большенный опыт совместной работы. Новейший госсекретарь Энтони Блинкен согласился с воззрением собственного предшественника Майкла Помпео о том, что КНР проводит политику геноцида в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Выдвижение схожих обвинений в принципе исключает понижение напряженности в политических отношениях 2-ух государств.
Припирания мусульман в СУАР будет одним из суровых раздражителей в американо-китайских отношениях при Байдене. Иллюстрация: Johannes Eisele/AFP/East News
Санкционное давление на Китай сохранится, но станет наиболее обмысленным; некие ограничительные меры и тарифы, наносящие вред быстрее южноамериканским пользователям и бизнесу, могут быть отменены либо скорректированы. Новейший министр денег Джанет Йеллен подчеркивает значимость санкций как инструмента политики, но хочет провести их инвентаризацию.
Показательно, что китайское управление выдвинуло стратегию развития в новейших критериях (так именуемую стратегию «двойной циркуляции») еще за несколько месяцев до того как сделалось понятно имя новейшего президента США. Разумеется, что в Пекине были убеждены: поменять ее по итогам выборов не придется. Стратегия «двойной циркуляции» была в первый раз упомянута Си Цзиньпином в мае 2020 года, одобрена 5-м пленумом ЦК КПК 19-го созыва в октябре и, согласно его решениям, будет интегрирована в план 14-й пятилетки (2021−2025 гг.), который воспримет в марте сессия Всекитайского собрания народных представителей. Согласно данной нам стратегии, развитие обязано осуществляться основным образом за счет внутренних источников роста (внутренняя циркуляция) при поддерживающей роли внешнеэкономических связей (наружная циркуляция), которые предполагается развивать за счет предстоящего частичного открытия экономики и увеличения свойства регуляторной среды. Чтоб создать экономику наименее чувствительной для санкционных ударов, в более принципиальных секторах (до этого всего микроэлектроника) обязано проводиться импортозамещение.
Может быть возобновление ограниченных контактов меж военными 2-ух государств ради предотвращения инцидентов. Но и при новейшей администрации КНР будет официально считаться основным военным вызовом для Соединенных Штатов.
В сфере военного противоборства с Китаем США могут считать эру Трампа таковым же потерянным временем, как и период обамовского «поворота в Азию». Хотя южноамериканский военный бюджет ($ 712 миллиардов в 2020-м финансовом году) практически в четыре раза больше китайского ($ 179 миллиардов) в номинальном выражении, в действительности южноамериканское преимущество куда наименее разумеется. С учетом паритета покупательной возможности южноамериканское приемущество сокращается приблизительно в два раза. Для янки основная статья расходов — поддержка деятельности войск на сотках военных баз по всему миру и воплощение безграничных военных интервенций. Толика закупок орудия и военной техники составляет в оборонном бюджете чуток наиболее 20%, а у китайцев — около 40%.
В итоге в крайние годы КНР увеличивает силы флота приблизительно в два раза резвее, чем США. При всем этом китайские вооруженные силы практически полностью сосредоточены в западной части Тихого океана, а южноамериканские размазаны ровненьким слоем по всему миру. Ситуация добавочно осложняется суровым экономическим ослаблением США из-за эпидемии коронавируса (Китай, напротив, совладал с ней удачно).
В итоге Вашингтон ворачивается к той же дилемме, которую Обама пробовал решать методом «перезагрузки с Россией» и ядерного соглашения с Ираном. Соединенные Штаты гарантированно проигрывают Китаю в течение грядущего десятилетия гонку за военное преобладание в Азии, если им не удается, во-1-х, конструктивно уменьшить свою военную вовлеченность в остальных регионах мира и, во-2-х, серьезно усилить систему военных союзов в Азии.
Сосредоточиться на противодействии КНР в Тихом океане Вашингтону мешает вовлеченность в противоборство с Россией в Европе и противоборство с ней же, а также Ираном на Ближнем Востоке. При этом в случае с Россией на горизонте маячит к тому же перспектива новейшей гонки ядерных вооружений. Логично, что в 1-ый же денек работы администрация Байдена заявила о намерении продлить СНВ-3; изучается возможность возврата к ядерному соглашению с Ираном.
Это можно именовать нехороший новостью для Китая. Но это, похоже, отменная новость для Рф. На данный момент в Москве и Вашингтоне в основном молвят о том, что не ожидают в наиблежайшие годы для двухсторонних отношений ничего неплохого. Но вышеперечисленные происшествия будут подталкивать обе стороны к прекращению противоборства, по последней мере в его сегодняшней очень накладной форме.
Василий Кашин,
заместитель директора Центра всеохватывающих европейских и интернациональных исследовательских работ (ЦКЕМИ) НИУ ВШЭ