Как же так? Ведь только и разговоров, что об экологии. Целый вице-премьер Абрамченко совещания проводит чуть ли не ежедневно. Постановлений и распоряжений понавыпущено столько, что отдельную юридическую специализацию надо вводить, чтоб во всем этом нормотворчестве разобраться. Не может государство тут разрушать – оно же, наоборот, – строит.
Фокус в том, что реальная внутриэкономическая стратегия государства заключается сейчас в том, чтобы «садиться на потоки». У этой стратегии есть два основных вектора.
Один – параллельная система налогообложения, формирование обязательных платежей, которые являются налогами де-факто, но не де-юре и собираются каким-нибудь специально уполномоченным органом непонятной собственности и обязательств. Таковы, к примеру, проекты по рэкету дальнобойщиков «Платон» и по рэкету любого продавца любого товара – обязательная маркировка продукции.
Другой – встраивание в работающие схемы и порядки всяких единых операторов, которым явочным порядком все должны начать платить неизвестно за что. Таков, например, РЭО. А теперь будет еще и ФЭО. И то, и то «единые экологические операторы». Тема мусора, то есть сбора и обработки отходов, настолько модная и настолько безразмерно перспективная, что там сошлись бодаться чуть ли не все главные наши чеболи – клановые квазибизнесовые структуры, между которыми, в основном, поделена Россия.
В мусор хотят и Чемезов, и Чайки, и у Сечина есть кой-какие творческие планы, и вице-премьер Абрамченко пытается там своё создать. А теперь вот захотели Ковальчуки. И Росатом, который должен иметь отношение только к своим радиоактивным отходам, вдруг создает некого единого оператора по сбору опасных отходов ФЭО при наличии уже имеющегося единого оператора РЭО. Но РЭО – это Абрамченко, а ей против Ковальчуков никак, нет ни у неё, ни у её патрона Мишустина пока такого веса.
Что будет это ФЭО делать? А использованные батарейки собирать. Ничего себе из-за какой ерунды великие люди бодаться начали? А это не ерунда вовсе. У нас батареек продается порядка миллиарда штук в год. Это где-то 20-25 тысяч тонн. И переработка каждого килограмма из этих тонн стоит от 50 до 100 рублей. Итого только в утилизации лежит не менее миллиарда, а то и побольше. Не то, чтоб прямо великие деньги для чеболей, но что им на дороге-то валяться. Однако главное не в этих объёмах, а в цветных металлах, которые из батареек получают, там цифры порядково другие. Мы писали об этой металлургической экономике, когда скандал вокруг элементов питания только начал разгораться.
Нюанс заключается в том, что система сбора батареек работает и работает много эффективнее, чем раздельный сбор любых других отходов. У нас уже 6 лет действует неидеальный, но разумный порядок, согласно которому, если ты продал батарейку, то ты должен либо её утилизовать сам, либо заплатить экологический сбор. Порядок — это так себе, потому что фактически сбор является штрафом, стимулирующим производителей и торговцев батарейками организовывать утилизацию самостоятельно. Тем использованным батарейкам, которые несознательные граждане не отнесли в спецприёмники, а тупо выбросили вместе с остальным мусором, от этого сбора ни холодно, ни жарко. Они разлагаются себе на свалках, отравляя окружающую среду. Отсортировать их на мусорных полигонах технически невозможно, хотя кто-то какие-то отчёты о больших успехах в этом направлении регулярно пишет.
На практике все представленные в России крупные продавцы во главе с Duracell и все крупные торговцы во главе с М.Видео-Эльдорадо организовали приёмку батареек у населения. Причём организовали хорошо, войдя в партнерство с продовольственными торговыми сетями, например, а в Татарстане – так и с государством, которое помогло разместить ящики для использованных батареек чуть ли не в каждом подъезде. И система стимулирования для граждан придумана – в виде скидок и бонусов на карты торговых сетей. Всё работает. Люди сдают батарейки в спецконтейнеры (гораздо меньше, чем купили, но сдают), далее их аккумулируют в логистических центрах, далее – отправляют на переработку на заводы, специализированные или имеющие специализированные цеха. Этих заводов немного, со всеми есть контракты и все они выбирают объёмы.
Как улучшить ситуацию? В данном случае – просто масштабированием. Задача лежит в сфере повышения доли батареек, выброшенных в спецконтейнеры, а не в мусор. Для её решения надо повышать удобство для людей и расширять систему стимулирования. Чем все участники процесса и заняты.
И тут возникает на ровном месте ФЭО, которое говорит: а теперь все батарейки – мне. И ещё денег мне за то, что я этими вашими дурацкими батарейками буду заниматься. А когда ФЭО спрашивают, а как ты будешь заниматься и за что тебе деньги, выясняется следующее.
Договоров с перерабатывающими предприятиями у ФЭО нет – оно намерено провести конкурс. То есть предприятия, которых в стране по пальцам считано и которые и так работают по действующим контрактом, теперь должны из этих контрактов выйти и побороться за право заключить новые с ФЭО. При том, что мощности заняты полностью, их не хватает и, соответственно, не вполне понятно, а кого в процессе конкурса надо выкинуть и зачем? Ну, то есть понятно, конечно: конкурс – легальный способ продавить лучшие цены и увеличить маржу ФЭО, но при этом объёмы переработки тоже снизятся и могут снизиться настолько, что вся производственная схема потеряет смысл.
Системы сбора батареек и соответствующей логистики – складов, сортировочных пунктов, даже тупо транспорта у ФЭО тоже нет. По факту предполагается, что торговцы и производители, которые всю эту систему поддерживают, продолжат её поддерживать точно так же, только ещё будут платить ФЭО за факт его существования и переводить документооборот из прямого в кривой таким образом, чтобы создавалось ощущение, что бессмысленный посредник в лице ФЭО чем-то всё-таки занят.
На это владельцы системы сбора батареек написали письмо Мишустину. Политкорректное – типа, о стране заботимся, объёмы упадут, цены вырастут. А по факту – ультимативное: не урегулируете глупость, выйдем из системы, ограничимся выплатой утильсбора, а дальше пусть ФЭО само как-нибудь.
И тут интересная аппаратная коллизия возникает. Ведь здравый смысл и оптимальное устройство работы никого не волнует – волнует, кто на потоке будет сидеть. У Мишустина есть Абрамченко, а у Абрамченки РЭО. То есть адресат вроде бы правильный: РЭО и ФЭО – конкуренты, Мишустин может вписаться. Однако на деле ситуация зависит от того, кто будет в данном случае собирать утильсбор. Если РЭО, то Мишустину только лучше – утильсбор на близкую ему контору увеличится, и ради чего тогда биться с целыми Ковальчуками? А вот если сбор полностью пойдет ФЭО, то предмет для битвы есть, и значительный. И мы на это Бородино с Ватерлоо с интересом посмотрим.
Новый Век https://t.me/Wek_ru/14001
Фото из открытых источников