©Александр Рюмин/ТАСС
Русских автовладельцев в наиблежайшие месяцы могут ожидать суровые проблемы: Счетная палата предупредила о риске новейшего топливного кризиса, подобного тому, что разразился в 2018-м. Неожиданное подорожание барреля сначала 2021 года резко повысило привлекательность т. н. экспортной кандидатуры. Другими словами нефтяным холдингам сделалось еще прибыльнее гнать сырье за предел, чем перерабатывать и продавать снутри страны. Торговцы моторного горючего убеждают, что оптовые цены на бензин уже сравнялись с розничными, а где-то и превысили их. В апреле ожидается сезонное подорожание бензина, тогда и ценники на АЗС могут всех нас весьма очень расстроить.
Если ситуация и впрямь выйдет из-под контроля, государству остается или в пожарном режиме наводить порядок вручную, или отрешиться от регулирования розничных цен. «Профиль» решил узнать, что происходит по сути.
Как это было, и как это будет
Бензиновый кризис 2018-го был спровоцирован ослаблением рубля и увеличением глобальных котировок на нефть и нефтепродукты. К этому добавилась фискальная политика страны, делающая экспорт углеводородов наиболее желаемым по сопоставлению с реализацией их на внутреннем рынке. А в итоге власти практически полгода не могли взнуздать рост внутренних цен на бензин и дизель. И вот вся эта противная история может повториться: нефть подорожала, рубль достаточно слаб, налоги, по утверждению нефтяников (они же переработчики и экспортеры), мотивируют их глядеть в сторону чужих рынков.
«Никто не ждал такового резвого восстановления нефтяного рынка, никто не ждал, что мы уже в марте будем иметь цены под $70 за баррель по марке Brent», – заявил «Профилю» основной директор по энергетическому направлению Института энергетики и денег Алексей Громов. Вправду, в конце прошедшего года экономисты и специалисты ТЭК предвещали, что стоимость нефти в 2021-м будет колебаться в коридоре от $50 до $60 за баррель. Цифра 70 тоже иногда звучала, но изредка, и предполагалось, что таковой показатель если и будет достигнут, то не ранее озари. Из-за отмеченного подорожания, по словам президента Независящего топливного союза (НТС) Павла Баженова, так именуемый нетбэк (выручка от экспорта сырья за вычетом налогов и расходов на транспортировку) при продаже тонны нефти на 10 тыс. рублей выше по сопоставлению с тем, что можно получить на внутреннем рынке.
Обычно подорожание темного золота сопровождается укреплением рубля, и это сглаживает перекос в сторону экспортной кандидатуры. Но сейчас Минфин проводит доп закупку баксов, потому русская валюта остается слабенькой. Таковая политика помогает государству пополнять казну, финансировать нацпроекты и делать экономные обязательства, но она же демотивирует русскую нефтепереработку играться на внутреннем рынке.
Просто для сопоставления: в феврале 2020 года (перед самым падением) баррель стоил $49,67, за бакс давали 69,7 руб., а посреди марта 2021-го при стоимости нефти около $68 южноамериканский бакс стоил 73,5 руб. Другими словами нефть подорожала приблизительно на 27%, а рубль, напротив, ослабел. Сегодняшнее соотношение нефтяных цен и курса русской валюты вправду припоминает то, что наблюдалось в весеннюю пору 2018-го: в марте баррель стоил $69,34, бакс – 70,35 руб.; в апреле баррель поднялся до $74,62, рубль ослабел до 74,27 руб. за $1.
К слову, представители топливных компаний в первый раз заговорили о росте оптовых цен на бензин еще в январе, но считали, что это временный тренд и где-нибудь в феврале ситуация стабилизируется. Но нет. Сейчас уже специалисты Счетной палаты в отчете за 2020 год молвят о риске «повторения роста розничных цен на горючее» и способности появления социальной напряженности.
Опасный апрель
«Естественно, есть чего же страшиться, они (Счетная палата. – «Профиль») не фантазируют и даже не сгущают краски. Ситуация смотрится весьма плохо, разумеется, что на данный момент есть кризис на топливном рынке», – так откомментировал положение дел Павел Баженов. По его словам, закупочные цены, по которым нефтяные холдинги дают бензин независящим АЗС, в ряде регионов уже превысили розничные цены, установленные на заправках, принадлежащих самим нефтяным компаниям. Диспаритет меж оптом и розницей разъясняется тем, что в оптовом секторе у нас действует рыночное ценообразование, а динамика розничных цен повинуется воле русских властей. И эта воля предписывает бензину дорожать строго в рамках среднегодового значения инфляции.
Но припас прочности у независящих продавцов невелик – уже на данный момент из регионов приходят сообщения о подорожании моторного горючего на АЗС. А в апреле–мае нас ожидает сезонное увеличение спроса и цен на бензин, которое еще более разогреет ситуацию.
В конце концов, еще есть один фактор, подталкивающий рынок к кризису, о нем молвят игроки топливного рынка – это налоговая политика страны. Сначала года на 4% вырос акциз; в рамках окончания налогового маневра снижены экспортные пошлины на нефтепродукты; также была проиндексирована расчетная стоимость, от которой считается демпфер. Все это привело к тому, что исходя из убеждений налогообложения экспорт стал еще наиболее симпатичным, нежели отгрузка на внутренний рынок.
Очевидно, алармистские настроения делят не все. Сходу опосля сообщений СМИ о прогнозе Счетной палаты замминистра энергетики Павел Сорокин отдал интервью, в каком заверил, что ничего ужасного не происходит и предпосылок для повторения событий 2018-го в ведомстве не наблюдают. По словам бюрократа, благодаря принятым мерам «на крайних 4 торговых сессиях уже наблюдается понижение оптовых цен на бензин», а нефтяные компании пичкают внутренний рынок нефтепродуктами в полном объеме, и товарные припасы бензина с начала февраля выросли наиболее чем на третья часть. К середине марта они превысили 1,55 млн тонн, при том что правительство ставило задачку к маю довести этот показатель до 1,6 млн тонн.
Демпфер раздора
Отдельные трудности на топливном рынке есть, этого недозволено не признать, и напряжение находится, считает Алексей Громов, но до полномасштабного кризиса ситуация «буквально недотягивает». Эксперт отмечает, что опосля событий 2018 года Министерством энергетики был разработан «довольно действенный механизм отрицательного акциза и демпфера». Они призваны очень нивелировать последствия скачков глобальных цен на нефть и нефтепродукты, чтоб взлеты и падения котировок не отражались на цены бензина снутри страны.
Схема работает приблизительно последующим образом: когда экспортные цены на бензин вырастают, правительство дает нефтяникам налоговый вычет при производстве горючего для внутреннего рынка; если экспортные цены понижаются, демпфер работает как доп налог в пользу казны. «В протяжении 2019–2020 годов этот механизм показал свою эффективность. Он работал и дозволял довольно уверенно сглаживать резкие колебания глобальных цен на нефть», – выделил Громов.
Собеседник «Профиля» также уверен, что сейчас русская нефтепереработка обеспечена господдержкой на весьма неплохом уровне и за счет устройств демпфера и отрицательного акциза правительство, на самом деле, софинансирует русских переработчиков, чтоб те обеспечивали до этого всего потребности внутреннего рынка. «В той же Западной Европе местные НПЗ издавна уже работают с маржой в 1,5–2%, – объяснил Громов. – Русская маржа выше, она составляет 4–6%; да, это не 15–20% маржи в добыче, но это все равно маржа».
С позиции самих игроков топливного рынка ситуация смотрится по другому. По словам президента Русского топливного союза Евгения Аркуши, из-за несовершенства демпферного механизма русские нефтепереработчики оказались на данный момент в сложной ситуации – им нужно выплатить демпфер и как-то сдержать рост оптовых цен, чтоб в итоге не прорвало розничные. Основная неувязка – это так именуемая стоимость отсечения, выше которой им предоставляются льготы, а ниже взимается доп налог. Дело в том, что демпфер привязан к стоимости 2018 года, что не соответствует современным реалиям рынка. Павел Баженов из НТС совершенно считает демпфер «кривым механизмом», который работает лишь в «узеньком ценовом коридоре». Он вправду хорошо показал себя в 2019 году, но в 2020-м сработал разносторонне: благодаря демпферному механизму бюджет получил доп доход (лишь в марте нефтяники заплатили добавочно 10,5 миллиардов руб.), но мы не узрели понижения оптовых и розничных цен на бензин, которое наблюдалось во всем мире.
Опять пожар?
Правительство как бы собирается с мая скорректировать характеристики демпферного механизма и понизить индикативную стоимость (стоимость отсечения) для бензина на 5%. Если это случится, то, по оценкам профессионалов, лишь в этом году нефтяники получат добавочно 40 миллиардов руб. Правда, официальных заявлений на сей счет пока не было, вице-премьер Александр Новак только докладывал, что проект по демпферу прорабатывается Минфином.
Но абсолютно поправить ситуацию на бензиновом рынке, по воззрению Баженова, может лишь полный редизайн правил игры. Он подразумевает корректировку налоговой системы и восстановление рыночного ценообразования в секторе топливной розницы, чтоб цены «правильно реагировали на изменение оптовой конъюнктуры». «В рамках работающей налоговой системы адекватным было бы увеличение розничных цен приблизительно на три рубля, – объясняет Баженов. – Если мы не желаем увеличения розничных цен на горючее, то нужно корректировать налоговую нагрузку. Но Минфин повсевременно желает больше средств и не желает нести за это ответственность, потому система регулирования на топливном рынке терпит фиаско».
Изменение правил игры – это в любом случае стратегическая задачка. Если мы вправду столкнемся с повторением топливного кризиса, необходимы будут пожарные меры. В ситуации, когда «розницу не трогая, налоги не понижай» у страны остается один более действенный рычаг действия – принуждение нефтяников наращивать объемы продаж горючего на биржах. В моменте это обязано сработать. Пригодится ли тушить пожар таковым образом, увидим уже в апреле.