©казначейство РСФСР
В 21-й год ХХ столетия Наша родина вступила без банков. На пике Штатской войны русская власть не только лишь национализировала, да и официально устранила все кредитные организации. Но по окончании боев, по мере сворачивания военного коммунизма и перехода к нэпу – новейшей экономической политике потребовалось возродить банковскую систему. И 12 октября 1921 года постановлением ВЦИК (высшего на тот момент госоргана Русской Рф) был учрежден Муниципальный банк РСФСР.
Эпохальное постановление различалось предельной краткостью, всего 4 пт, 87 слов. Пункт 3-й говорил: «Отпустить для образования основного капитала Муниципальному банку из средств Народной казны две тыщи млрд рублей».
В наше время число 2 000 000 000 000 руб. окрестили бы просто – два триллиона. Но век вспять в Рф сосуществовали два варианта системы наименования огромных чисел: в дореволюционной арифметике конкурировали французская и итальянская школы, потому то, что мы сейчас уверенно назовем триллионом, могло именоваться сейчас позабытым термином «биллион». Триллион совсем выпихнет биллион лишь при Сталине, потому в 1921 году русские власти, чтоб не запутаться в этих математических определениях, обусловили цифру капитала Госбанка конкретно так – «две тыщи млрд рублей».
В 1921-м такие большие числа стращали не только лишь исходя из убеждений высшей арифметики. Конкретно тогда инфляция русского рубля уверенно переросла в гиперинфляцию. Не случаем в постановлении о разработке Госбанка указывалось, что он создается «в целях способствования развитию индустрии, сельского хозяйства и товарооборота, также в целях проведения мер, направленных к установлению правильного валютного воззвания».
И с индустрией, и с «правильным валютным воззванием» в нашей стране 100 годов назад были огромные препядствия – Штатская война их практически разрушила. Уровень промышленного производства в 1921 году не превосходил 13% от довоенного, а на финансовом рынке даже опосля отмены всех королевских и «белоснежных» купюр обращалась калейдоскопическая масса рублей, совзнаков и валютных суррогатов. На момент сотворения Госбанка за 1 южноамериканский бакс по рыночному курсу давали наиболее 1300 руб., и курс русской валюты продолжал быстро падать.
В месяц до возрождения банковской системы, в сентябре, из-за бушующей гиперинфляции русскому правительству «в виду ощущаемой торгово-промышленным оборотом нужды в валютных знаках наиболее больших плюсов» пришлось даже выпустить купюры неслыханных до этого номиналов – от 1 до 10 млн руб.!
Через месяц опосля учреждения Госбанка, 17 ноября, писатель Миша Булгаков записал в дневнике: «В Москве считают лишь на сотки тыщ и миллионы. Темный хлеб 4600 руб. фунт, белоснежный – 14 000. И стоимость вырастает и вырастает! Магазины полны продуктов, но что ж приобретешь за деньги! Театры полны, но вчера, когда я проходил мимо Огромного, барышники продавали билеты по 150 тыс. рублей!»
Скоро, по мере усиления гиперинфляции, даже в бытовых покупках и сделках счет начал двигаться на миллионы. В Закавказье на пике обесценивания русской картонной валюты даже покажутся купюры достоинством уже не в миллионы, а в млрд рублей!
На сленге тех лет 1000 руб. именовалась «кусочком», а миллион – «лимоном». Эти валютные прозвища сохранились до наших дней, зато бытовавшие в годы нэпа клички для млрд – «апельсин» либо «арбуз» – до наших дней не дожили, забылись. Быть может, поэтому, что памятная нам инфляция опосля распада СССР все таки не доходила до тех обезумевших цифр, которые стращали мещанина намедни сотворения СССР…
Словом, весь, чудилось бы, впечатляющий капитал Муниципального банка Русской Рф на момент сотворения составлял две тыщи «арбузов», либо пару тыщ «апельсинов».