© Stйphane Ferrer Yulianti / Hans Lucas / AFP/East News
Вопросцы конфигурации атмосферного климата и сокращения выбросов парниковых газов – это арена не только лишь сотрудничества государств, да и острой конкуренции меж ними. Через эту призму в Рф принято разглядывать пограничное углеродное регулирование, о скором внедрении которого объявил Европейский альянс. Это регулирование (официальное его заглавие – пограничный компенсационный углеродный механизм – ПКУМ), старт которого намечен не позже 2023 года, подразумевает введение платы за выбросы для продукции, импортируемой в ЕС из государств, не имеющих подабающего климатического регулирования.
Детали реализации ПКУМ пока не определены, как и его страновой охват. Но нет колебаний, что русские экспортеры будут одними из первых пострадавших: во-1-х, Наша родина экспортирует в ЕС продукцию с высочайшим углеродным следом (темные и цветные сплавы, химикаты, удобрения и т. д.), во-2-х, в Рф до сего времени отсутствует углеродное регулирование в каком-либо виде.
Европейские заявления вызвали в Рф большенный ажиотаж, ставший подходящей средой для мифологизации ПКУМ. Поспособствовали этому и сами европейцы, поспешившие заявить о внедрении регулирования, не приняв даже базисных принципов его имплементации.
Русские консалтинговые компании и академические университеты стремительно выпустили в обширное обсуждение оценки утрат от ПКУМ. Эти оценки оказались запредельно высочайшими – в спектре от 4 до 50 миллиардов евро в год. И, возможно, завышенными на порядок: в резолюции Европарламента предполагаемые сборы от ПКУМ оцениваются от 5 до 14 миллиардов евро в год со всех государств в сумме. Платежи из Рф, по европейским оценкам, могут составить от 80 млн до 1,2 миллиардов евро в год.
В Рф Евросоюз сходу же обвинили в протекционизме и желании произвести оплату свою экологическую политику средствами третьих государств. Конкретно этот аргумент лег в базу позиции большого русского бизнеса, представляемого до этого всего Русским союзом промышленников и бизнесменов: главной оборонительной мерой против ПКУМ, по его воззрению, должны быть иски в ВТО.
Таковая постановка вопросца проистекает из неправильного осознания стоящих перед ПКУМ задач.
Внешнеполитическая задачка – это вклад в нормативное лидерство ЕС: вывод климатической повестки на первую роль в мире и стимулирование торговых партнеров к запуску углеродного регулирования по виду и подобию евро. Русский пример указывает, что эта цель полностью быть может достигнута. По числу совещаний, дискуссий и бизнес-встреч, посвященных данной нам теме, по количеству упоминаний вопросцев атмосферного климата в выступлениях чиновников и предпринимателей самого высочайшего уровня крайний год лупит все рекорды. И ПКУМ сыграл в этом главную роль.
Хотя пограничное углеродное регулирование относится к внешнеторговому инструментарию, основная задачка его ориентирована вовнутрь ЕС – обеспечить внутреннюю поддержку Европейскому зеленоватому курсу. Эта принципиальная инициатива – база экономического и идеологического развития ЕС на наиблежайшие три десятилетия. Стоит цель – ни много ни не достаточно выстроить технологически принципно новейшую экономику, а в значимой степени – и общество, базирующееся на новейших ценностях. Но построение экологически ответственного грядущего будет означать рост издержек компаний тут и на данный момент. Принятие твердых целей по сокращению эмиссии парниковых газов (55% от уровня 1990-го к 2030 году и обеспечение нулевых нетто-выбросов к 2050 году) привело к тому, что за крайний год стоимость тонны выбросов на европейском рынке выросла с 20 до 44 евро, и это, разумеется, не предел. Наиболее того, если ранее более уязвимые для интернациональной конкуренции секторы получали бесплатные разрешения на выбросы, то сейчас от их принято решение отрешаться. В итоге по конкурентоспособности евро бизнеса регуляторами нанесен мощнейший удар. И введение ПКУМ в этих критериях – это попытка защитить его, выровняв условия конкуренции с забугорными производителями. Без этого заручиться поддержкой бизнеса в реализации Евро зеленоватого курса нереально.
Отсюда следует два принципиальных вывода для Рф.
Во-1-х, в силу соблюдения принципа равенства критерий конкуренции (другими словами недискриминации забугорных производителей), лежащего в базе ПКУМ, перспективы его оспаривания в ВТО достаточно туманны, в особенности с учетом искушенности европейских чиновников и переговорщиков в вопросцах регулирования торговли и глубочайшего кризиса самой организации. Это не означает, что затевать разбирательство в ВТО не следует, но буквально означает, что опираться на него как на основной элемент русского ответа было бы наивно.
Во-2-х, возникновение пограничных углеродных барьеров в той либо другой форме – это естественное следствие различия в амбициозности погодных политик меж странами. В хоть какой стране бизнес готов будет принять амбициозную климатическую политику только тогда, когда он окажется защищен от забугорных соперников, не несущих подобных регуляторных издержек. С учетом парада погодных амбиций, наблюдаемого в мире в крайний год (наиболее 120 стран уже заявили о намерении достигнуть углеродонейтральности к середине века), можно с уверенностью утверждать, что за европейским ПКУМ последуют и остальные. В Америке, к примеру, подобная мера уже предлагалась в рамках законопроекта о государственной системе регулирования выбросов парниковых газов еще в 2010 году (в итоге законопроект не был принят Сенатом). Упоминание пограничных углеродных пошлин как нужной меры содержится и в недавнешнем письме в поддержку активизации климатической политики США, подписанном 3,5 тыс. ведущих экономистов (включая 28 нобелевских лауреатов) – к слову, сплошь приверженцев вольной торговли. Не считая США, очень возможно, в ответ на введение ПКУМ в Евросоюзе аналогичную меру применят и в странах Восточной Азии, в том числе и в Китае.
В наиблежайшие десятилетия угольных электростанций будет становиться меньше, а зеленоватых (на фото) – больше
ALEX PLAVEVSKI / EPA/ Vostock Photo
Каким же должен быть ответ Рф? Мы с сотрудниками по Высшей школе экономики определили наши предложения в не так давно вышедшем докладе «Поворот к природе. Новенькая экологическая политика Рф в критериях зеленоватой трансформации мировой экономики и мировой политики», приготовленном на базе 3-х ситуационных анализов, проведенных под эгидой МИД.
Во-1-х, нужно запускать декарбонизацию русской экономики, рассматривая это как нужное условие ее конкурентоспособности и инструмент диверсификации – перераспределения благосостояния от старенькых, теряющих конкурентоспособность отраслей к новеньким, имеющим перспективы в зеленеющем мире.
Во-2-х, заместо того чтоб продолжать отбиваться от обвинений остальных государств в климатическом оппортунизме, а заодно подсчитывать вред от углеродных таможенных пошлин по всему миру, мы хотим предложить перехватить инициативу, выступив с своей климатической повесткой, соответственной нашим интересам.
Эта повестка базируется на том, что глобальные препядствия не могут быть решены государственными либо в случае ЕС региональными мерами. Европейский зеленоватый курс – вдохновляющая, но экономически глупая мера: средством консолидации больших денежных ресурсов Евросоюз пробует достигнуть углеродонейтральности на местности, ответственной только за 9% глобальных выбросов.
Все страны – часть единой глобальной экономической системы, любая со своим уровнем развития и торговой специализацией, ставшей результатом эволюции мировой экономики в крайние полста лет. Западные страны – наикрупнейшие пользователи углеродоемкой продукции, и они должны нести солидарную ответственность за связанные с ней выбросы вкупе со странами-производителями. Проявлением таковой солидарности могла бы стать глобальная система финансирования низкоуглеродных проектов, позволяющая соединить доступные источники этого финансирования, в большей степени расположенные на Западе, с самыми дешевенькими проектами, расположенными по всему миру и в особенности в развивающихся странах.
В-3-х, в качестве приложения данной нам повестки к российско-европейским отношениям Москва могла бы предложить Евросоюзу позитивную кандидатуру ПКУМ. Эта кандидатура базируется на том, что сокращать выбросы в Рф значительно дешевле, чем в ЕС, где все относительно дешевенькие способности уже реализованы. В связи с сиим заместо обложения русских продуктов пограничным налогом, что чревато началом торговой войны, можно было бы запустить «Русско-европейскую зеленоватую сделку»: Наша родина вводит систему регулирования на собственной местности, стыкует ее с ЕС, и европейские компании получают возможность реализовывать на местности Рф проекты в счет собственных погодных обязанностей. В выигрыше все: и европейский бизнес, и пользователи, платящие за сокращение выбросов меньше, и Наша родина, получающая приток зарубежных инвестиций, и мировой климат – за те же средства можно уменьшить еще больше выбросов.
Правда, ЕС навряд ли согласится. С одной стороны, Европейский зеленоватый курс – это история не только лишь и даже не столько о климате, сколько о экономике. С иной стороны, российско-европейские дела на данный момент находятся на таком уровне, что конструктивный диалог чуть ли вероятен. И все таки пробовать нужно. Из практических суждений: опосля отказа от разумеется прибыльной для атмосферного климата сделки Евросоюзу будет не так просто продвигать идею пограничных углеродных барьеров, обосновывая ее заботой о будущих поколениях. Из суждений стратегических: когда-то российско-европейские дела придется собирать поновой, и отлично бы иметь для этого объединяющую базу. В конце концов, помня историю: в 1970 году обратные взоры на мир не помешали Рф и Германии заключить «сделку века» (газ в обмен на трубы), заложившую систему газопроводов в качестве фундамента российско-европейской взаимозависимости на полста лет вперед. На данный момент эту взаимозависимость нужно заполнять новеньким содержанием в согласовании с новенькими реалиями. И оно навряд ли может иметь иной цвет, не считая зеленоватого.