Антисоветчики-националисты обожают потешаться над понятием «дружба народов» из русского дискурса. Дружба, по их воззрению, вероятна только меж индивидумами, при этом, это сфера личной, а не политической жизни.
Меж тем еще у Аристотеля было понятие «политическая дружба» и эта «политическая дружба» согласно греческому философу возникает в полисе меж гражданами, союзами людей (филами) и даже меж полисами (так сказать внутригреческими политически оформленными субэтносами). Естественно, дружба тут понимается обширно — просто как дружеские, приязненные, благожелательные дела, но тем не наименее это — тоже дружба.
Спецы по античности говорят, что само понятие «политической дружбы» соединено со специфичностью полисного общежития: полис — это не штатское общество, а штатская община. Его цель — обеспечение всех нужным и самодостаточная жизнь, при которой может быть духовное развитие. Граждане полиса не соперничают, а дружат, поэтому что у их — общая цель, а не отдельная цель у всякого.
Принципиально, что база «политической дружбы» — типичная редистрибутивная, раздаточная экономика. Конкретно «экономика» в греческом смысле, а не хрематистика, рыночное скопление. Экономика ведь от «ойкос» — дом, то есть полис — Большенный Дом, где всех домочадцев необходимо как минимум накормить — простое условие, чтобы они жили дружно. Меж иным, бедные граждане полиса имели не лишь натуральные и валютные выплаты и освобождение от налогов, но и право на бесплатное посещение театров, недаром германские филологи-классики гласили о особенном древнем социализме. Русский Альянс был построен тоже по модели полиса, лишь весьма огромного, занимающего шестую часть суши.
В социалистическом «мега-полисе» тоже была ориентация на «экономику», а не «хрематистику», на самообеспечение и обеспечение всех, на рвение к общей цели. Это и делало вероятным существование при социализме политической дружбы и таковой специфичной ее разновидности как дружба народов.
Рынок, в отличие от экономики раздатка, напротив, превращает всех не в сообщинников, а в соперников. Перенесенная на уровень отношений меж народами эта модель дает картину мира национализма.
Для националиста не лишь люди, но и народы рассматриваются как эгоисты, борющиеся за ресурсы. Потому националисту и забавны дискуссии о дружбе народов. В тех критериях, в которых он живет — в критериях господства рынка, восприятия принципа конкуренции как естественной данности, это и правда практически немыслимо. Но из этого не следует, что дружба народов (и политическая дружба совершенно) невозможна в принципе и что и в обществах с «иной анатомией», как СССР либо полисная Греция, ее не бывает.
Рустем Вахитов