Состояние жизни у большинства граждан на данный момент ниже, чем в 2013-м — «крайнем мирном году». Но ассоциировать, похоже, скоро воспретят.
В русские времена для восхваления режима обожали сопоставлять его заслуги с тем, что было в 1913-м — крайнем предвоенном году. А на данный момент в интеллигентном обществе вошло в моду шуточки ради вспоминать 2013 год — тоже, дескать, крайний «мирный», крайний «докрымский», крайний «досанкционный» и т. д.
Скажу, что обстоятельств ассоциировать сегодняшнюю жизнь с сиим годом даже больше, чем задумываются. Для того, кто мыслит в масштабах державы, хозяйственная стагнация началась приметно ранее — опосля кризиса 2008-го. Но если глядеть с позиции рядового человека, то конкретно в 2013-м свойство его жизни вышло на максимум за всю послесоветскую эру.
Это был крайний год нефтяной накладности и приметного роста доходов среднего россиянина — и 1-ый год перенацеливания всех муниципальных систем распределения благ на те группы, которые милы и полезны режиму. О других конкретно тогда решили хлопотать меньше и пореже, и этот процесс набирал бы ход, даже если бы не подвернулся Крым. Потому сопоставлять нынешние наши происшествия с тем, что было в 2013-м, чрезвычайно даже уместно.
Настоящие располагаемые доходы населения в 2020-м были на 10,6% ниже, чем в 2013-м. Эти данные незначительно заржавели, на дворе уже последующий год, но с противными сведениями правительство сейчас не торопится, и о данной крепнущей его склонности здесь еще придется побеседовать. А пока отметим, что ковидный кризис отдал только третья часть от общего спада доходов. В остальные годы опосля 2013-го они тоже или понижались, или топтались на месте.
При всем этом благосостояние нескольких 10-ов миллионов наших граждан стабильно росло. Это те, чей вооруженный либо мирный труд нужен режиму — на улицах, в учреждениях либо хотя бы на избирательных участках. И не будем находить в выборочной щедрости власти желание опереться на каких бы то ни было экспертов. Даже деятелям науки платят не за ученость, а за покорность.
Но опровергать, что впечатляющее меньшинство россиян продолжает процветать, значило бы возводить поклеп на наш режим. Другое дело, что сведения о численности и настоящих доходах привилегированных слоев и раздельно взятых начальственных персон все наименее доступны и скоро, кажется, совершенно попадут под запрет.
Тем временем уровень жизни большинства плавненько, а в отдельные годы и резко, движется вниз. Госстатистика сбором подробностей о пострадавших категориях россиян не увлекается. Другими словами она, естественно, доносит о числе бедных и докладывает, что их меньше и меньше, но это, сами осознаете, только отклик на путинские указы, предписывающие «биться с бедностью».
Потому, например, не очень разберешь, какие группы у нас на данный момент преуспевают в решении собственного «жилищного вопросца», а какие — остаются на бобах. Понятно лишь, что объемы строительства слегка выросли — с 70,5 млн кв. м в 2013-м до 75,5 млн кв. м в 2020-м (без строений в садоводствах, которые за этот период времени на ужас противникам стали приплюсовывать к «обыденным» новопостроенным квартирам и домам). Но предполагаю, хотя обосновать и не могу, что этот прирост квадратных метров с излишком поглощает то самое меньшинство, на которое приходится рост доходов.
Тот же принцип реализуется и в распределении убытков от инфляции. С ней в эти годы энергично боролись, но не скажешь, что с огромным фуррором. В 2013-м индекс потребительских цен на продукты вырос на 5,9%, в том числе на продукты питания — на 7,3%. А на данный момент (февраль 2021-го к февралю 2020-го) — соответственно на 6,7% и 7,7%. Непривилегированные растрачивают на пищу наиболее высшую долю собственных доходов. А раз так, то полностью разумно, что продовольствие дорожает резвее иных продуктов. По другому ведь низшие классы просто не сумеют терять от инфляции больше, чем привилегированные.
Принципиально держать в голове, что эта задачка обязана решаться, но не обязана афишироваться. Отсюда столько президентско-правительственных хлопот о том, чтоб пища не дорожала. Как и хоть какой бюрократический нажим, это лишь ускоряет рост цен, но предположительно утешает люд.
Вообщем, веры в то, что население можно утешить обещаниями, наверху больше нет. Потому его успокаивают опасностями. В том числе — обещают наказывать за слухи («фейки») о дороговизне. Законопроект на этот счет уже сочинен. И никто не удивляется. О чем еще у нас на данный момент пишутся законы? Логика 7 лет упадка естественным порядком ведет к тому, что упоминать о нем просто воспретят.
Как русский когда-то человек, скажу, что при Брежневе никого не наказывали за устные рассказы о отсутствии продуктов в магазинах (инфляция тогда проявляла себя в росте недостатков). Исступление, с которым начальство лезет на данный момент в личную жизнь подданных, штампуя кары за выражения в переписке, личные представления, интимные предпочтения и остальные приватные вещи, даже и не снилось сонным капитанам позднего большевизма. В отличие от тогдашнего, сегодняшний упадок — наступательный.
И когда начальство из чего-то отвратительного не делает тайну, то прямо удивляешься.
Вот берут и докладывают, что ожидаемая длительность жизни в 2020-м (71,1 год) свалилась на 2,2 года по сопоставлению с 2019-м и возвратилась к уровню 2013-го (70,8 лет). И сведения о резком росте смертности тоже публикуют: в 2020-м — 2,125 тыс. против 1,800 тыс. в 2019-м и 1,896 тыс. в 2013-м.
Запрещено лишь гласить, откуда взялась большущая лишная смертность — существенно больше 300 тыс. за 2020-й, от января до декабря, и приблизительно 450 тыс. за крайние 11 календарных месяцев, с 1 апреля 2020-го до 1 марта 2021-го, если отсчитывать от тренда за прошлые годы (оценка демографа Алексея Ракши). Ковид? Но все официальные подсчеты числа погибших от данной заболевания в пару раз меньше. А за распространение о ковиде так именуемых «фейков» специально выдумано наказание. Потому выбирайте версию сами.
Может быть, самостоятельный выбор версий, изготовленный наедине с собой и не созданный для того, чтоб делиться с иными, станет правилом во всем, что касается всех наших дел. На восьмом собственном году наш упадок больше припоминает геленджикский дворец, который то ли есть, то ли нет, но рассуждать о нем буквально не рекомендуется.
© Фото с веб-сайта www.kremlin.ru
Подробнее на: rosbalt.ru