«Верхние» игры и «нижнее» рабство — bumgames

Чем обычной трудяга различается от Нагорного Карабаха? Лишь одним: Карабах большенный и мощный, его уничтожали тяжёлой военной техникой, и больше месяца. А обычной трудяга – небольшой и слабенький. У обычного трудяги нет танков и зенитных установок. Навряд ли современному государству, выряженному в шутовскую ливрею всяких «выборов» — будет нужно 44 денька и тяжёлая артиллерия, чтоб сломать и убить обычного трудягу, прохожего с вашей улицы… Может ли обычной человек как-то сделать возражение унижению и уничтожению, бесправию и экзекуции над собой со стороны распалившихся «владельцев жизни»? Нет.

Это не я говорю – жизнь гласит. Судьбы Донбасса и Карабаха – колоритное подтверждение того, что под шелухой и мишурой всякого «волеизъявления народа» — готовность не только лишь насиловать, да и в хоть какой момент уничтожить, убить весь этот, типо «голосованием избирающий для себя судьбу» люд. Люди выбирают для себя судьбу – и что?! За их выбор их расстреливают «оптом», целыми городками, наматывают на гусеницы танков, чтоб позже провести на сожжённой и изнасилованной местности… выборы! «Сначала мы растопчем ваш выбор, а позже дадим для вас выбирать».

А ЧТО выбирать-то? Ими предложенный хрен либо ими же предложенную редьку?!

В оккупированной Сербии южноамериканские гауляйтеры не могли выбрать «президента». Люди просто не прогуливались на выборы, как их ни зазывали. Люди проголосовать за то, что они желают – не могли, а голосовать за то, что дают – не желали. Так как догмат о «постоянной сменяемости» старост при гауляйтере для США сакрален, «президента» и «премьера» Сербии стали… поменять местами. Туда-сюда, пару раз. И весь мир лицезрел, что в кресле президента «демократической Сербии» не засиживаются!

На оккупированной укрофашистами земле Донбасса – ситуация сложилась таковая же. Каратели не знают, как создать картину «народного волеизъявления».

К примеру, 15 ноября 2020 года на т.н. «выборах городского головы», на участке № 141052 городка Краматорска проголосовал… лишь один избиратель. Работники участка соблюдали все ритуалы: придерживались масочного режима и общались на украинском языке. Результат: единственный избиратель как реквием самой идее буржуазной демократии. «Сербский случай»: выбирать собственных вы нам не даёте, а выбирать ваших мы не хотим. Непременно, и Алиев в Карабахе, поверх трупов, тоже «выборы» проведёт – как без этого обряда?! Без него сегодня «и ни туды, и ни сюды», куда не плюнь – во «общенародно избранного» попадёшь! Но какова стоимость таковым «выборам» и «победам» в их?!

Сходство меж Донбассом, Карабахом и людской личностью, рабочим либо безработным, торговцем либо фермером – не случайна. Разница – лишь в размерах и силах (рабочий, естественно, слабее ДНР). Каждый раз, когда человек осмелится избрать что-то по собственной воле – к нему «прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте и безвозмездно покажет кино».

Мы – рождённые в СССР, и не ценившие доставшихся нам там даром, усилиями протцов, а не нашими своими, прав человека – сами не увидели, как стремительно оказались на «древнем» положении: двуногого скота и говорящих орудий.

В осознании либеральных «элит» эти «орудия» на 2-ух ногах должны созодать то, что им молвят, наслаждаться тем, что им швырнут из милости, и дохнуть безропотно – когда их признают «лишними». Ибо планетка не резиновая, и господам столько рабов не надо!

И если вы решили, что быть двуногим вьючным скотом и говорящим орудием труда – унижение, то поймите, что в либеральном мире это ПРИВИЛЕГИЯ! Инвентарь, инструмент – употребляют, но, так как он полезен, как-то хранят. Это не любой получает в «буржуазной демократии» с постоянными ритуальными услугами «выборов»!

От инструмента, ставшего ненадобным – избавляются. Жутко и безысходно положение рабочего, но ещё страшнее – положение безработного. Рабочего сиим стращают, лишая всех прав и голоса, а безработного уже нечего лишать, у него и так уже никаких прав нет…

Ещё раз прошу: не смотрите на «другое голосование» — это скверный и клоунский спектакль! Смотрите на Карабах, Донбасс, Сербию – чтоб узреть, как НА САМОМ ДЕЛЕ поступают с «несогласными».

Заложничество – важная часть прозападной власти. Без заложничества у террористов тяжело было бы разъяснить покорность и податливость, поддакивание и бессловесность обделённых, «глотающих всё». И ту лихость картонных побед пропагандистов, которые лепят и лепят (бумага всё стерпит) – про «новейшие заслуги» и «жизнь лучше, чем в СССР».

Увлекаясь, они уже на бумаге издавна достигнули и затмили все «ничтожные» русские реалии, некие и «неоднократно», создав людям такую «жизнь-малину», какой им даже в 70-е не снилось!

Весьма много радости по поводу «неуклонных фурроров» бытового и общественного обустройства наций встречает весьма слабенькое возражение масс. Кажется, что массы «практически согласны», что «русские эталоны жизни удалось затмить». С что бы?

Ну, а сейчас вспомяните Донбасс, Карабах! На улице оккупированного городка вооружённые до зубов террористы, прижав к забору мещанина, стволом под нос, спрашивают:

-Ну, сука, лучше ты жить стал?!

И что мещанин В ЭТОЙ СИТУАЦИИ ответит?

-Отлично для тебя при нашей власти, сука?! Всем ли ты доволен?! Свободно ли ты сделал выбор на последних выборах?!

Понимающие люди молвят, что пытками можно выколотить из человека хоть какое признание. Наверняка, есть какие-то исключительные герои, которых и пытки не разламывают, но мы говорим о среднем, слабеньком человечке. Который оказался в ситуации (а почти все уже и родились в ней) – когда сама жизнь есть неизменное истязание, пытка, застенок. И тебя не надо в этот застенок вести арестованным – ты туда сам приходишь, в поисках средств к существованию.

А там неразговорчивым – «лишь ремень», а тем, кто много вякает – добавят дыбу. Вот и выбирай. Рыночный, европейский человек – в этом растёт обычно. У российской ветки цивилизации свои индивидуальности – а вот в средневековой Германии вера князя автоматом распространялась на всех подданных его княжества. И ни один голоса не возвысил – дескать, из-за князя меня, католика, протестантом делают! Все пошли и перекрестились. Когда российская армия вошла в Кёнигсберг, все его обитатели безо всякой «партизанщины» пошли присягать российской императрице. Включая философа И.Канта, в силу этого побывавшего в российском подданстве. Позже этих «присяжных» так же без заморочек вывели назад в прусское подданство…

Террор – это не только лишь мордобой и расстрелы. Террор ещё и «взаимопонимание» карателей и заложников, когда одни готовы в хоть какой момент стрелять, а остальные – знают о этом. И поэтому заложник угадывает желания террориста, предупреждает его гнев «правильными», исходя из убеждений террориста, поступками.

К примеру (что касается Запада, а не Сербии и не Краматорска) – покорливо бредёт на очередные глупые выборы и делает вид, что верует в их значимость и судьбоносность. А сам до таковой степени «волен» — что в 2020 году его уже заставляют практиковать и пропагандировать содомию, под опасностью лишить – что?! Верно, всё тех же «средств к существованию»!

+++

Каждый раз, когда либералы для вас начнут говорить про «выбор народа», «волю народа» — вспомяните о том, что в Сербской Краине тоже жил люд. Он тоже имел волю. И тоже сделал собственный выбор. В том числе и неоднократными голосованиями, референдумами. А Сербская Краина, СТЁРТАЯ С ЛИЦА ЗЕМЛИ – она большая, она еще больше вас, мой друг-читатель…

Вспомяните о Карабахе, о воле его народа, и о выборе им собственной судьбы – и что с ним сделалось за свободу выбора, а ведь и Карабах вашей квартиры куда как крупнее!

Вспомяните о российских Украины – которым недвусмысленно указали их пространство «у параши», но, будто бы бы в издёвку – не лишили формально «права голоса»! Того «права» на выбор без выбора, которым и пользовался одинокий избиратель в забитом и расстрелянном Краматорске. Наверняка, желая «приколоться»…

Ибо – не считая как по приколу – за что и для чего голосовать тем «двуногим орудиям», за которых всё уже издавна решили и обусловили?! Прямо до принуждения к «однополым бракам» — а то, дескать, средств лишим, жрать для вас нечего будет, так что преодолеваем брезгливость, и вперёд!

Буржуазные выборы проходят в параллельном, виртуальном мире. Там они чего-то определяют, расставляют, направляют – в воображаемой стране, населённой воображаемыми людьми.

Буржуазная пресса почему-либо ведёт все свои репортажи лишь из той страны, а не из собственной, в какой живёт. Поэтому что в данной для нас, настоящей стране – единственными избирателями издавна уже стали командующие танковыми колоннами.

Как жить Карабаху, и жить ли ему совершенно – решает не люд Карабаха. Это решает штаб оккупационной армии. Обрамлённый декоративными воланчиками постоянных выборов, парламентов, деклараций и правовых институтов.

А вы отличаетесь от Карабаха лишь одним: вы меньше и слабее. Навряд ли при атаке поработителей вы выдержите столько, сколько выдержала Шуша…

+++

Где и как разошлись пути людской цивилизации и формальной «демократии»? Бесспорна их изначальная связь, их генетическое родство, с которым позже случается что-то прискорбное. Оно в некий момент рвётся, и дальше цивилизация катится по собственной колее, а формальная «демократия» — совершенно по иной, всё далее и далее друг от друга…

+++

Базовый, начальный антагонизм свободы и защищённости пронизывает всю историю населения земли с древних времён. Личность не желает, чтоб ей давали подзатыльники и нагоняи, не желает собственной подчинённости, второстепенности, подсознательно не любит вторых ролей. Личность человека сотворена по виду и подобию Божьему – другими словами снутри себя содержит свой мир, свою Вселенную, творит свой Космос.

И нет таковой личности, которую не раздражали бы принудиловка, уравниловка, угнетение, диктат. Охото раскрыться так, чтоб никогда не подчиняться никому, не считая самого себя.

Это – инстинкт свободы в человеке, в каком сплетается и его привычка оставаться в чём-то звериным (беспорядочность низших отправлений), и его рвение к обожению, рвение быть Творцом, а не подмастерьем.

Никто – ни я, ни вы, ни третий-десятый – не хочет вождя, раздающего тумаки. Это нормально, это инстинкт свободы! Ненормально – если его нет, если насилия властей не вызывают раздражения, недовольства личности. В самом по для себя неприятии личностью вождизма с его принудиловкой – заключено здоровье людской психики.

Вождь, раздающий тумаки – плохо. Но вождь, защищающий от пещерного медведя – отлично. Что все-таки лучше? Без свободы, но с защитой, либо без защиты, но со свободой? Сам ход жизни решает этот вопросец за нас. Те племена, которые посчитали, что свобода важнее защищённости – оказались истреблены. Те же племена, которые приняли защиту от вождя, оплачивая её терпимостью к тумакам и попранию, выжили. И развились в исторические цивилизации.

Можно сколько угодно рассуждать о сладости свободы личности, но не богатая защитой, средствами к существованию свобода личности есть погибель.

Человек, чтоб выжить, находил защиты. Слабенькие его защитить не могли (как и себя). А мощные – могли. Но здесь же встал вопросец – а кто защитит от мощного заступника? Тот, кто ещё посильнее? Тогда от него – кто?!

Если перекос в сторону свободы приводил просто к истреблению, то перекос в сторону защищённости породил стршные, на взор современного человека, дохристианские тирании.

Христианская цивилизация, делая упор на саму суть людской души, качнуло маятник назад в сторону свободы личности. Верховную власть фараона христианство перенесло на небо, земную власть обругало «только наместницей» (а до того царствуй почитались в прямом смысле как божества). Началась борьба за автономию людской личности, за суверенность людского «Я».

Наиболее сложной задачки не существует: немножко перегни палку, и здесь же уничтожение цивилизации! А перестань её гнуть – и здесь же дохристианский деспотизм, люди – «говорящие орудия», «двуногий скот» и все остальные «красоты» рабовладения…

Как ты сделаешь, чтоб человек, с одной стороны, был волен, и, как кошка, «гулял сам по для себя», а с иной – чтоб его не зашибли, не сожрали в свободе одичавшего леса?!

Снимешь опеку с человека – его уничтожат. А не снимешь опеки – человек себя ощущает рабом, ну и по правде таким является! Крепостные фермеры – естественно, рабы помещиков, но лишь вот когда их «освободили» — они «почему-либо» стали жить ужаснее и мучиться ещё больше, чем даже в крепостном состоянии. Поэтому что освобождение без средств к существованию – худшая из форм рабства либо убийство. Человека в море с корабля выкинули – понятно, что он больше не раб тех, кто его сбросил! Они и захочут – до него не достанут, чтоб его порабощать! Но ведь всем же ясно, что таковая «свобода» — не выход…

+++

Человеку, как личности, обязательно необходимы и свобода, и защищённость, а поэтому вся история населения земли – неизменный поиск какого-то компромисса меж этими 2-мя несовместимостями.

Вначале «демократия» — это попытка прогрессивных мыслителей нашей цивилизации вменить народолюбие в обязанность властям, из пожелания и хорошего совета перевоплотить народолюбие в закон.

Народовластие без народолюбия – странноватое, спекулятивное явление. Неясно – что это, и неясно, как обязано осуществляться. И, основное, для что?

Ненависть, обоюдная конкурентноспособная вражда, скрещенные с принципами народовластия, порождают уродливого мутанта манипуляции сознанием народов. Народовластие, заквашенное на обоюдной ненависти, становится комфортным разъяснением для хоть какой катастрофы: «вы сами это избрали, вы сами за это проголосовали».

Даже если никто ничего не выбирал, а вся процедура была имитацией.

Обрядность и ритуалистика теряют свои смысл и предназначение, и преобразуются в нечто самодостаточное. Формальное соблюдение буковкы закона высвобождает от его духа. Поиск хитрых уловок и лазеек, казуистика – стают главными целями данной для нас системы, у которой нет другой цели, не считая собственного воспроизводства.

— Для чего нужна демократия? – вопросец, который сейчас не стоит задавать «демократу», чтоб не оконфузить его.

Ранее гласили, что она нужна для увеличения уровня жизни, но позже оказалось, что она отлично уживается с самыми свирепыми формами обнищания и деградации быта. Ещё гласили, что она нужна для правовой защиты людей – а она просто совместилась с самым страшным (и даже садистским) беззаконием. Не считая того, лгали (как сейчас всем разумеется), что демократия – содействует духовному и интеллектуальному развитию личности, её внутреннему развитию. Но когда молодёжь разучилась читать и освобождается от способностей членораздельной речи – сделалось ясно, что деградация личности – ещё одна «стоимость свободы», совместно с обнищанием и террором.

И сейчас для чего нужна демократия – уже никто не может ответить. У западников наших она нужна сама по для себя, просто, чтоб была. Это некое подобие страсти огненного собирателя, который готов платить всякую стоимость за предмет ни для что не подходящий и не нужный.

+++

По сути выход из этого логического тупика есть, и он не таковой уж непростой – просто мошенники стараются его «не замечать».

Вначале «демократия» – идейно и исторически – инструмент заслуги равенства. Это система, в какой равенство людей – цель, а все процедуры – лишь прикладные технические устройства.

Приведу аналогию:

Цель медицины – излечение хворого. Ни регулярность приёма фармацевтических средств, ни их наименования, ни дизайн их упаковки, ни режимы госпитализации не являются целью. Если б целью было не излечение (для которого и подбирают лекарства) – а постоянный приём фармацевтических средств и постоянная смена белья на больничной кровати – тогда мы бы гласили не о докторах, а о каких-либо маньяках!

Как по другому скажешь, если их не тревожит связь их часто навязываемых порошков и капель с выздоровлением пациента?!

То же самое случилось и с «буржуазными демократами», отступившими от начальной демократической традиции, и тем превратившими самих себя в курьёз и дурдом. Конкретно потому я и писал не один раз, что никакой демократии, не считая социал-демократии, в действительности нет и быть не может. Лёд – он либо прохладный, либо уже не лёд. Буквально так же демократия или соц, или её нет.

+++

Уже в ранешном средневековье философская идея, методология зания в христианской цивилизации раскололась на реализм и номинализм. И с того времени все явления есть (вроде бы) в 2-ух вариантах:

-Как реальное (фактическое)

-Как номинальное (формальное)

Линию на настоящую демократию (инструмент, которым достигают равенства) брал социализм. Его практики – кроме определённых извращений и гримас истории – логически вытекают из доктрин и концепций общества в христианской цивилизации. Обыденно гласить о тождестве колхоза и апостольской общины, описанной в Евангелии. Обыденно гласить о очевидном, тривиальном сходстве бескорыстия – и христианского эталона нестяжательства. Ценность духа над материей, общего над личным – явления с теологическим корнем. Прогресс – только светское имя христианского эталона «обожения» человека. И т.п.

Социализм – я бы даже произнес, что в грубой и неразборчивой форме – скооперировал демократию и уравнительство. Не вдаваясь в тонкости, он решил, что если люди, по итогам, меж собой равны, живут в схожих домах, ездят на схожем транспорте, зарабатывают сходно и питаются сходно – то это и есть демократия. Если цель достигнута – то способы, которыми осуществлялась «демократизация», для реалиста не важны.

Если мне необходимо в Москву, то основное, попасть в Москву – а поездом ли, самолётом либо каром – дело десятое, решаем по ситуации.

Сущность – в том, что у остальных нет способностей, которых нет у меня, а у меня нет таковых способностей, которые недосягаемы иным. Человек обычного мира конкретно и лишь так осознавал «демократизацию», а поэтому лицезрел её совсем не в постоянной выборной клоунаде, а в устранении помещиков, капиталистов и рантье.

Но у нас (условно говоря, у «белоснежной расы») – первоисходник всего, мышление, слагалось так, что хоть какому предмету в действительности есть номинальная кандидатура.

Всё, что существует – быть может имитировано, симулировано, воспроизведено виртуально. Со «снятием» (в гегелевском смысле) бытия как характеристики предмета.

В нашем школьном кабинете арифметики (ах, ностальгия русского светлого юношества!) были кубы и пирамиды настоящие, древесные, трёхмерные. Не считая таких (настоящих) были ещё кубы и пирамиды мелом на доске. Так мы на плоскости представляли номинальную трёхмерность. А были кубы и пирамиды просто в голове, даже без доски и мела. Условие задачки добивалось от нас что-то решать с кубом, конусом, треугольниками – каковых в беспристрастной действительности просто нет! Мы представляли некоторый куб – согласно условиям задачи – а позже делали остальные вычисления, с ним связанные, и иногда замысловато-сложные…

Демократия – как те конусы. Есть настоящая пирамидка, коряво выточенная школьным «трудовиком» из бревна либо бруса, крашеная масляной краской, не попросту приятная, да и всеми органами эмоций конкретно осязаемая, воспринимаемая.

А есть номинальная, воображаемая, никакими органами эмоций не воспринимаемая, умозрительная – как конус, нарисованный на доске.

Манипуляции с умозрительным конусом как бы как всходят к свойствам настоящего, вещественного – но вроде как и нет.

В чём здесь подкол зания?

По условию задачки куб либо конус есть. А в бесспорной действительности их нет.

И мы можем следовать условию задачки, принимая, что данный предмет существует, выстраивая последующие свои расчёты на теореме его существования.

Никто не воспрещает нам вычислять любые умозрительные композиции, приняв несуществующее равенство, по условию задачки, за имеющееся. Другое дело, что по отношению к предмету демократии это глупо, ибо сама сущность вопросца вначале изъята.

Если доктор заместо исцеления хворого поставил для себя цель смотреть за постоянным приёмом пилюль – то какой смысл в постоянном либо нерегулярном приёме пилюль?! Если они не содействуют исцелению – какой смысл в графике их поглощения?

+++

Виртуальность номинальной демократии даёт ей колоссальные достоинства перед настоящей. Предмету тяжело достигнуть совершенства, в особенности высшего, беспредметное же вначале предполагается, как в высшей степени совершенное. У сущего есть недостатки, у несуществующего недостатки будут лишь в этом случае, если их специально придумать, добавив к воображаемому кубу его воображаемую кривизну.

Оттого номинальная демократия различается потрясающей безупречностью по сопоставлению со своими земными, корявыми аналогами.

Отсюда, к примеру, такие пользующиеся популярностью у либералов явления, как товарный недостаток в СССР. В рыночной же экономике товарного недостатка не существует – при любом уровне продуктового недостатка. Целые губернии могут дохнуть от голода – это никак не скажется на обилии продуктов в столичном магазине. Либералы путают обилие с недоступностью, но это только часть их общей, номинальной кандидатуры реализму нашей цивилизации.

При попытках настоящей демократизации, когда равенство людей достигается в прямом, прозаическом смысле – неминуема «сила трения», тыщи заморочек состыковки и сопряжения, в особенности в 1-ые 100-200 лет сотворения цивилизованного разумного общества. А в номинальной демократии ничего такового нет, поэтому что в ней цель – НЕ ДОСТИЧЬ, А ИЗОБРАЗИТЬ. Равноправие в буржуазной демократии естественным образом номинально, оно никак не соединено с настоящей жизнью, бытом. Оно «выше этого» — решая свои задачки не в быту, а в воображаемых, умозрительных системах, лишённых связи с реальностью.

А там, в безупречных, по условию задачки, критериях – их можно решать стремительно, просто и без погрешностей. И без материально-энергетических издержек, кроме тех, которые сам захочешь затратить (понятно, что выборы не бесплатны, но если б на их не тратились и не проводили – ничего бы в настоящей жизни не поменялось).

Единственная неувязка номинальных вещей, при всём их сверкающем совершенстве – то, что они есть параллельно настоящей жизни настоящих людей. Другими словами какая-то настоящая неувязка не будет решена ни победой, ни поражением, ни Трампа, ни Байдена, хотя в номинальном мире страсти вокруг их странноватых, мягко говоря, фигур – бурлят серьезные.

«Основное – четкий подсчёт бюллетеней, как, кем и когда были поданы бюллетени – не заходит в условие задачки».

Потому грандиозное значение номиналисты присваивают подсчёту галочек – не задаваясь вопросцем происхождения галочек.

Но если мы не знаем происхождения голосов (и всех других вводных данных) – тогда какой смысл в точности их учёта?

+++
Чтоб не придираться к мелочам (к примеру, к совсем безумной американской избирательной системе) – оставим мелочи в покое, и скажем в целом, обобщённо: из западной модели демократии, т.н. «буржуазной демократии» выпали сущность, смысл и цель системы. Крайние отголоски настоящей демократизации – это пробы скандинавских стран сглаживать налогообложением доходы богатых и бедных (что названо было «шведским социализмом» и сейчас свёрнуто).

Социал-демократы, приходя к власти – имеют целью понизить разрыв в доходах, правах и способностях меж людьми. Они – быть может, смутно и расплывчато – но ещё «что-то» помнят о идее демократии, как такой.

Буржуазный «демократ» совершенно не имеет никакой предметности собственного «демократизма», поэтому что никаких уравнительских целей не ставит (быстрее, напротив!) – и почему он «демократ» — никто не понимает. С таковым же фуррором он мог бы именовать себя опоссумом либо выхухолью.

Утратив смысл, сведя себя к мёртвой обрядности и окостеневшей ритуальности – демократия становится инструментально-непригодна ни для какого дела. Она не содействует уравниванию людей, она не развивает вещественного производства и не развивает культуры, она упадочна как экономически, так и духовно.

Её поведение приобретает ярко-выращенный волшебный нрав «карго-культа». Постоянная смена фаворитов в этом фетишизме-анимизме нужна не для заслуги каких-либо характеристик («удоев чугуна» – как глумятся либералы), а только как талисман фортуны.

Сами «фавориты» — по сопоставлению с задачей их «постоянной смены» — на сто процентов расчеловечены, обезличены, не имеют никакого значения либо особенности, никаких критериев профпригодности. Выходит, что единственное дело президента – впору уйти, а больше он ничего и никому не должен!

Рациональное содержание поступков отступает и пропадает перед схематикой волшебного обряда «постоянной смены», преобразовавшейся, как и другие демократические процедуры, в самоцель.

Демократия не развивает – но её не для этого делали.

Она плоха для войны – но её и придумывали не для войны (на которой принцип приказного единоначалия неприкасаем, как в Старом Мире).

И если демократия ещё и не уравнивает людей – для что её, фактически, и выдумали вначале – тогда она выхолащивается совсем.

Что все-таки случается с демократической системой, потерявшей смысл?

Она преобразуется в глупую свистопляску. Для что она нужна? Или для прикрытия каких-либо тёмных дел, или… совершенно ни для что. Просто всё вертится по инерции, в рамках «незапятнанного безумия» — не умея тормознуть.

+++

Вырожденные, бесплодные, оторвавшиеся от действительности демократические системы – исторически обречены. Поэтому я бы не стал вести обсуждений – неплохи они либо плохи. Вырождение демократии путём её обессмысливания – безизбежно ведёт к сокращению, удешевлению её ритуальных форм, которым общество придаёт всё меньше значения, и всё пореже их замечает.

— Голосовать за то, что необходимо нам – вы всё равно не даёте – молвят люди. – А голосовать за то, что необходимо для вас – мы не желаем. У вас дубина – вы и решайте. А нас оставьте в покое.

Буржуазная власть издавна уже сделала принудительным всё, что ей необходимо.

Так как она не сделала принудительными выборы – как следует, они ей не весьма необходимы. Как, вообщем, и тем, кого они призваны одурачить, но всё меньше и меньше способны на это…

bumgames.ru
Добавить комментарий