С 2022 года будет объявлен абсолютный запрет для необработанных либо лишь для вида обработанных – лесоматериалов.
Фото: Олег УКЛАДОВ
Письмо президенту от обозревателя «Комсомольской правды» Владимира Ворсобина: «Вот с сиим нужно что-то созодать, Владимир Владимирович…»
Как, Владимир Владимирович, были к слову ваши недавнешние слова о «декриминализации лесной отрасли» на одном из кремлевских совещаний.
— Нужно поставить твердый заслон вывозу необработанной древесной породы, – произнесли вы.
И пусть не впервой (как-то Валентина Матвиенко в общении с министром природных ресурсов Дмитрием Кобылкиным пригрозила китайцам совершенно закрыть экспорт леса), но сказано это было решительно.
С 2022 года, произнесли вы, будет объявлен абсолютный запрет «для необработанных либо лишь для вида обработанных – лесоматериалов».
И ваши слова, Владимир Владимирович, были умопомрачительно к слову, поэтому что конкретно в этот денек внесло меня в Костромскую область, в дальний Чухломской район, где на местность размером в полторы Москвы вся экономика: это четыре еле сводящих концы с концами фермера и 40 арендаторов леса (плюс — китайское предприятие по поставке в Поднебесную березовых деталек для мебели).
Все.
Меж лесопромышленниками и местными жителями по всей стране идет малая российская война
Фото: Олег УКЛАДОВ
И что умопомрачительно – конкретно эти 40 лесных арендаторов, которые собственной работой экономически оправдывают само существование Чухломского района (как и почти всех остальных российских местечек, где еще есть недовырубленый лес), для местного населения – неприятели свирепые.
Что как бы алогично. И даже – вопиюще.
Ведь русское правительство, судя по нормативным актам, лицезреет облагораживание российской глубинки по-европейски ясно и справедливо.
Лес режется аккуратненько — ломтями. Из вселенной это смотрится как сыпь на теле хворого.
Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ
В ТЕОРИИ КАК: арендаторы выигрывают аукцион, приходят в регионы и заготовляют лес, с одной стороны – выполняя все природоохранные и остальные нормативы, с иной – поддерживая региональные бюджеты (теми аукционами на разработку леса), с третей – одаривая нищую глубинку рабочими вакансиями.
Но по сути меж лесопромышленниками и местными жителями по всей стране идет малая российская война, в какой одни смотрятся, как колонизаторы, похожие на анти-героев кинофильма «Аватар», остальные – как туземцы, подумывающие – а не спалить ли к чертям пару лесовозов, которые демонстративно уничтожают их, поверьте, расчудесный мир.
Во время вашего совещания, Владимир Владимирович, я был в костромской деревне с заглавием Красноватая Нива, которое на данный момент слышится как изымательство. Нивы больше нет. Она заросла березой, а оставшиеся «на дожитие» пожилые люди переживают нашествие дровосеков. Те, похоже, издавна утратили энтузиазм к нормативам, и на вырубках стоят такие горы мусора, что лесу остается либо сгнить либо сгореть. Но самое феноминальное – ликвидирование обычной среды жизни человека российского, глубокопровинциального, с его детскими слабостями – желанием ходить по грибы-ягоды, дышать лесным воздухом, удить рыбу в неотравленной реке – экономически глупо.
Никакой полезности «лесовики» району (ну и, похоже, всему государству, не напрасно вы, государь президент, увидели, что «на мировом древесном рынке Наша родина занимает ничтожно малую толику») не приносят.
Лесной российский бизнес – в современном выполнении – это доразграбление и так нищей российской глубинки
Фото: Олег УКЛАДОВ
В РЕАЛЬНОСТИ ТАК: они не берут на работу местных, предпочитая мигрантов со всей Азии. Они разбивают дороги так, что нищий бюджет той же Чухлиновки на дороги (5 миллионов рублей) просто смешон на фоне этих развалин. Лесной российский бизнес – в современном выполнении – это доразграбление и так нищей российской глубинки, которой будто бы папуасу взамен даются стеклянные бусы копеечных отчислений в какие-то неизвестные бюджеты, средства из которых местные мужчины не увидят никогда.
Как не увидят реальных деревообрабатывающих производств с неплохими зарплатами и соцблагами, до того времени, пока для бизнеса станет нерентабельно просто рубить и увозить лес. Пока власть русская не отважится в конце концов запретить экспорт «кругляка».
Лес идет в Китай. Экономисты спорят: для Рф это дорога жизни либо ровно напротив?
Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ
И она в конце концов отважилась. Надеюсь, эти планы не замылят лоббисты, не выхолостят те спецы, что выдумали ненавистный всей Сибири Лесной кодекс.
Ну и, в конце концов, Владимир Владимирович, чем мы рискуем?
Даже если просто станет меньше дровосеков, спасибо произнесут тыщи деревень и городков.
А если вдруг в Чухлиновке начнут строиться деревообратывающие комбинаты, то, быть может, случится и другое волшебство. Школа деревни Панкратово, где обучаются 3 (три!) малыша (чухлиновские власти упорно не закрывают ее, понимая, что тогда всей окружении — погибель), вдруг наполнится детками. Как в старенькые добрые времена, когда через Красноватые Нивы шли комбайны, работали лесхозы-миллионеры, и жили в 5 раз (!) больше людей, чем на данный момент.
В 5, Владимир Владимирович, раз!
Вот с сиим нужно что-то созодать…
Кругляк составляет 85–90% от общего экспорта древесной породы из РФ
Фото: Олег УКЛАДОВ
ТОЛЬКО ЦИФРЫ
В 2019 году из Рф было экспортировано круглого леса — 15,9 млн куб. м (что на 18% меньше из-за роста пошлин на необработанный лес — на данный момент они достигнули 40 процентов)
Кругляк составляет 85–90% от общего экспорта древесной породы из РФ, но в валютном выражении это только 48% от общей суммы экспорта леса в $12,3 миллиардов в год
Кто вырубает русскую тайгу
Журналисты «КП» Владимир Ворсобин и Виктор Гусейнов направились из Москвы в Сибирь, чтоб узреть своими очами, кто хищнически пилит и вывозит наш лес