Процесс люмпенизации пролетариата, возникновение люмпен-пролетариев отлично известен и тщательно описан. Меньше молвят о том, что существует и процесс люмпенизации элиты, и он, если задуматься, опаснее вырождения трудового человека в асоциального паразита. Пролетарию люмпенизироваться тяжело: ему грозят в процессе абсолютное обнищание, голодная погибель либо замерзание в неотапливаемом жилье. Как соображает читатель, люмпенизирующейся элите это не угрожает. Если гласить в 2-ух словах «люмпен-элиты» — это люди, сохраняющие власть, но утратившие ответственность, культуру и управленческую профпригодность…
Основная задачка для люмпен-элиты заключается в удалении всех критериев проверки эффективности её деятельности. Это дозволяет оставаться у власти, стопроцентно высвободив себя от ответственности за общее состояние дел. И решая там лишь свои личные, шкурные вопросцы.
Очевидно, люмпенизация элиты неотделима от люмпенизации всего населения, это взаимозависимые процессы, поэтому что здоровое и настоящее общество не потерпит над собой президента-алкоголика. И найдёт метод от него избавиться.
Но бесцельное, деградировавшее, утратившее смысл жизни общество – просто устанавливается с безответственными и никаким делом не занятыми «элитами».
В этом процессе люмпен-пролетариат и люмпен-элиты со времён умирающей Римской Империи находят друг дружку в либерализме.
Богат ты либо беден, но в люмпен-состоянии для тебя становится нескончаемо дорога т.н. «личная свобода». Она выражается у либералов в ненужности, невостребованности и бесконтрольности человека.
Таковой человек делает лишь то, чего же ему охото, за ним никто не гоняется, принуждая к чему-либо, будь то напряжённый труд либо идейные радения. «Непринуждаемый» и неприкаянный человек, «атомарная личность» — в нищем состоянии преобразуется в вороватую попрошайку, бродягу в поисках наживы.
В богатом же состоянии эта «атомарная личность» преобразуется, к примеру, в «наилучшего министра денег» по версии её друзей. Поэтому что никаких понятных критериев оценки работы министра денег (к примеру, рост экономики, увеличение уровня жизни населения и т.п.) у либералов не предвидено.
К примеру, А.Чубайс «без неверной скромности» именовал собственного дружка А.Кудрина спасателем русской экономики в 1998 году: «в критериях дефолта нужно было в кратчайший срок получить большой заем от МВФ на сумму $24 миллиардов… В которой-то момент по стечению событий мне молвят, что вопросец жизни и погибели — это займы МВФ… Кидай все, делай что хочешь, но достигни кредитов Интернационального денежного фонда и Мирового банка…»
И Чубайс ведает, что Кудрин выклянчил у МВФ священные 24 миллиардов. Другими словами не экономику страны поднял, не создание наладил, не из земли блага брал, как положено в обычной экономике – а просто выклянчил средства у банкиров, и через то именуем собственной либеральной тусовкой «спасателем Отечества»! Наверняка, конкретно так именуют малыши нищего, пришедшего с паперти с подачками…
А если задуматься: сейчас подали, завтра откажут, как тогда жить?! Не лучше ли самим поля засеять и создание подходящего у себя сделать, чем по миру с протянутой рукою шарахаться?!
«Эталон Свободы», обычно, сводится к тому, что «человек он весьма неплохой» — но никому ничего не должен и не должен созодать. Чего же захотит и сумеет – за то и благодарите. А сверх того не просите: он вольный, вы свободны, никто никому не раб!
+++
И тут необходимо гласить о теме сложной, небезопасной для того, кто её поднимает, но сейчас – весьма принципиальной.
Необходимо отыскать внутри себя мужество честно сказать о роковой роли идеи либеральных «свобод» в деле созидания. Добровольческое действие предугадывает наслаждение либо подкуп, означает, всё то, что не приносит исполнителю удовольствия, и не оплачивается в рамках его аппетитов – просто не будет делаться. Сейчас туристов поражает, как стремительно и страшенно завалило до этого чистенькие городка Европы мусором и граффити-хулиганством, а ведь это только крохотная иллюстрация проявления «либеральных свобод»!
В сути, люмпенизация населения и его либеральное «освобождение» — синонимы. Человек в не в меру вольном состоянии не желает созодать, что может, не может созодать, чего же желает – и в итоге совершенно ничего не делает, превращаясь в зависимого от доноров паразита общества. И тем подражая либеральной «элите» — полностью официально рассматривающей себя, как «паразита сверху», взимающего налоги с личного сектора, а больше ничем не занятого.
К примеру, не обязанного организовывать создание, подкармливать люд. У либеральных министров принято считать, что «люд сам кормит себя, а из излишков – кормит нас».
К примеру, знаковая колдунья либерализма, Маргарет Тэтчер в своё время с убийственной откровенностью ляпнула на данную тему: «Нет никаких «муниципальных средств», есть лишь средства налогоплательщиков». По сути в цивилизованном обществе на один рубль налогоплательщиков приходится не наименее 9 рублей, появившихся из рациональной организации их трудовой кооперации и эффекта макропроектов, увеличивающих продуктивность труда в 10, 100, 1000 раз[1].
Но таковым, как Тэтчер, этого никогда не осознать: они считают, что единственное благо от правительства-паразита народу – это понижение (в эталоне до ноля?!) налогов и поборов! Дескать, мы ничего для вас полезного не выдумали, но зато, смотрите, вред от собственного присутствия снизили! Для цивилизации понижения вреда от власти весьма и весьма не достаточно – необходимо, чтоб власть приносила пользу.
Люмпенизация «капитанов общества» — начальства как в госструктурах, так и на личных предприятиях, их нарастающие бездарность, безответственность, бескультурье, узколобость, ограниченность и никчёмность – носит не только лишь смешные, да и трагические тона.
+++
Главной предпосылкой данной нам катастрофы вырождения общества является совсем не коррупция (которая заносит собственный вклад, но не наиболее того), а неверно понятая, либеральная мысль «свободы». Индивидуальностью либеральной идеологии будет то, что чем чище и поближе к теоретическому эталону она реализуется – тем резвее и точнее ведёт общество к краху.
Часто конкретно примеси и вкрапления чужеродных начал в либеральные практики выручают социум от незамедлительного и бесжалостного распада.
Как ни небезопасно для публициста такое гласить – всё же рискну и скажу: если б все в обществе делали лишь то, чего же им охото, без насилия и принуждения – то не только лишь никто бы в итоге не делал, чего же ему охото, но никто бы и не выжил.
Выделение людского рода из звериного мира – неразрывно и неотделимо соединено с действием угнетения зоологических свобод и звериной самодостаточности, той матрицы независящего поведения, которую задают особи животные инстинкты.
Дисциплине в её бытовом осознании предшествует понятие «научные дисциплины», и само это понятие внутри себя содержит неоспоримый факт: узнавать мир можно лишь определённым методом, следуя системе, а не как попало. Зание предмета рождает власть над предметом.
Чью? Кажется, что человека.
По сути не человека, а способа действия.
Если человек понимает и употребляет строго-определённый способ действия, то он получает власть над действиями в вещественной Вселенной. Но не сам по для себя, как субъект способа.
К примеру, человек получает сбор не поэтому, что он обладатель поля, а поэтому, что он применяет на поле научно обоснованные агрономические приёмы возделывания. Как он не станет их там использовать – поле зарастёт лопухами и репейником, а факт владения (либо невладения) полем ничего здесь не добавит и не убавит.
+++
Исследование факта с следующим его внедрением. Так формируются все известные нам циклы использования фактов, начиная с земледелия и скотоводства. Когда человек сообразил, что у семени есть свойство развиваться в колос – он стал употреблять данный факт.
Так познание предмета перебегает во власть над предметом. Мы должны изучить факт – и позже его употреблять.
Если б мы пошли сиим путём, то мы бы сначала исследовали, откуда и как берутся хлеб и мясо, масло и икра, брюки и башмаки, жильё и транспорт. А позже бы просто воспользовались уже известной нам технологией их добычи из мира вокруг нас.
И соображали бы основное: если нам чего-то не хватает из благ – то это всего только следствие нашего недостающего познания о природе их появления. А означает, оптимальный путь к преодолению всех нехваток (недостатков) – формирование настоящего познания о их происхождении. Зная, как созодать, мы делаем, а делая – всё наиболее и наиболее расширяем свои познания о том, как лучше и резвее это создать.
Но реализуя этот золотой закон планового хозяйства – мы должны начинать не с планирования производства, а с планирования употребления. Мы должны сначала решить, чего же и сколько нам необходимо, а позже уже начинать это созодать. По другому мы наделаем кучу глупых и ненадобных вещей, впустую израсходовав огромное количество ресурсов, труда. И к тому же будем должны произвести оплату ненадобный труд.
Другими словами сначала обязана появиться осмысленная, обмысленная и постоянная потребность. А потом её удовлетворят силами труда и Разума.
И вот мы выходим к главной дилемме психоцентризма: требуется высочайший уровень дисциплины и самодисциплины у высокоразвитого, умственного человека.
Если мы имеем дело с человеком глуповатым и деградирующим, с человеком, в каком верх взяли звериные инстинкты, то такому человеку, на основании данных его инстинктов, плановая экономика покажется тяжёлой, нудной, непонятной, несуразной, неестественной. И, справедливости ради, скажем: она вправду неестественна!
Всё искусственное – неестественное, а всё естественное – не искусственное. Население земли в рамках цивилизации строит искусственный мир, полный условностями, и этот мир чем далее, тем больше вступает в конфликт с простотой естественного поведения.
К примеру, в искусственном мире уже не работает такое понятное и близкое звериным правило «дают-бери, лупят – беги». Как быть с взятками, которые дают, а брать недозволено? Как быть с неприятелями, которые лупят – а бежать (дезертировать) недозволено? И т.п.
Отменяя естественные нормы поведения – цивилизация переделывает и перепахивает всего человека, и порою эта процедура нудная, кислая естеству, а иногда и болезненная.
+++
Дело в том, что созодать новое – исходя из убеждений зоологической – тяжело, неловко, тяжело.
А «вольный» не желает проблем, неудобств и тягот.
Не желает тужиться – согласно инстинкту экономности действий.
Разделять готовое – просто, комфортно и приятно.
Поэтому человек, который не желает «напрягов» — сводит всё к лёгкому и приятному, к дележу готового. И застревает в мире «неумножаемого пирога».
Другими словами увязает в делёжке постоянной (по сути убывающей) суммы благ, не хотя тужиться для увеличения общей производительности всей системы.
А если сосредоточиться лишь на дележе неумножаемого пирога, то это постоянно имеет два следствия:
Застой.
Энтропия.
Если вы рассыплете по полу стакан малеханьких шариков, то сначала шарики будут кататься и прыгать в энергичном хаосе. Предсказать заблаговременно, куда какой шарик покатится – весьма тяжело. Зато легче лёгкого предсказать другое: равномерно все шарики успокоятся, составят ту либо иную конфигурацию, в какой и застынут, с прицелом на нескончаемую неподвижность…
Если вы будете раскладывать шарики с внедрение руки и разума – вы сможете их сколько угодно ложить в треугольные, квадратные и любые другие фигуры. Но если вы воспретили употреблять проектирование средствами разума – то шарики лягут раз и навечно, и двинуть их с места может лишь какая-то трагедия, вроде землетрясения. Тогда они опять станут кататься по полу, но необходимо ли этого ожидать, и для чего?!
То же самое происходит и с рынком. Сначала в хаосе его становления наблюдается весьма энергичное и различное, разнонаправленное движение. Но потом, когда рыночные дела и обмены уже сложились – поменять в их что-то может или вмешательство планирующего разума, или трагедия.
А если ни того, ни другого нет – единожды сложившиеся схемы преобразуются в недвижные с прицелом на вечность. Это застой с неограниченными сроками деяния, в каком тому, кому отлично – и так отлично, а те, кому плохо – не имеют права голоса.
Неподвижность в положительном смысле застойной системы не значит неподвижности её в отрицательном смысле. Распад и разложение, примитивизация застойных отношений не требуют планирующего разума, не требуют проекта.
Дом не починится без вашего роли, но сгнить он без вашего роли полностью может.
Это всё – если лишь не накалывать себя, и не плутать в трёх соснах либерализма – весьма просто.
Определённый итог – это продукт определённых действий.
А неопределённый итог – это продукт неопределённых действий.
Чудилось бы, чего же сложного? Это ясно, разумеется! Если мы делаем непонятно что – то и получится у нас в итоге чёрт понимает что.
Почему же тогда конкретно неопределённые деяния так популярны в широких массах? Поэтому что неопределённые деяния – это свобода…
+++
Либерализм пробует скооперировать текущие, сиюминутные наслаждения человека с будущим стратегическим фуррором. А это нереально, что подтвердит хоть какой спортсмен, тренировавшийся к Олимпиаде.
Ибо не быть может у определённого итога неопределённых обстоятельств.
Если мы не делаем то, что необходимо – то мы в итоге и не получим того, чего же нам необходимо.
Либерализм на такое произнесет: «мне плевать, ты власть! Сделай так, чтоб мне прямо на данный момент отлично сделалось, и чтоб по итогам мне тоже было лучше всех!»
Таковая позиция и предназначает фуррор жуликов, рвущихся во власть, всяких «либертарианцев» типа Зеленского. Никто, не считая жулика, заранее предполагающего обман, не может обещать «свободу на данный момент плюс величие в конце».
Либо ты тренируешься на Олимпиаду, либо ты спишь до обеда, а позже пьёшь пиво, сколько влезет. Во 2-м случае для тебя ситуационно-комфортно, но о рекордах при таковой «системе занятий» следует запамятовать.
+++
Чем наиболее развито абстрактное мышление, тем важнее для человека стратегический итог, и тем наименьшую ценность представляют сиюминутные, личные и локальные, наслаждения, надлежащие зоологическим инстинктам.
Да и напротив: в критериях деградации человека ценность грядущего понижается, тает, становится весьма расплывчатой, а текущая локация био удовольствий выдвигается в высшие ценности.
Смена ценностей у человека меняет и структуру его потребностей. Вчера необходимое становится ненадобным, а вчера малозначимое, третьестепенное – вдруг становится невыносимо-острой надобностью.
+++
Сущность психоцентризма как учения: потребностью человека будет то, что он внутренне, от всего сердца, считает собственной потребностью.
А так как люди различные, то и потребности у их различные, и это самая слабенькая сторона марксизма, выстроенного на экономикоцентризме. Марксизм, необоснованно рационализируя человека, вроде бы вменял ему некоторые всепригодные потребности, идеализировал определённый уровень сознательности личности, объявлял этот (достаточно высочайший) уровень самосознания естественным и само-собой-разумеющимся.
Человек не желает голодовать? Кажется убедительным… Но я понимаю, наверняка, уже сотку тунеядцев, которые готовы жить впроголодь, только бы не работать. Причём они надеются на фортуну (ту, которую им сулит рыночная неопределённость) – что «когда-нибудь» им привалит средств, благ выше крыши, а работать так и не придётся.
Даже мотивация человека теплом и питанием далековато не бесспорна. Если же брать такие «естественные» потребности, как образование, книжки, познания, соц справедливость – то это абстракции высочайшего уровня. Требующие весьма развитого абстрактного мышления, вне которого они – совсем непонятны и непотребны.
+++
Словом, человек не имеет устойчивых потребностей: круг его потребностей зависит от его личного уровня духовного развития. Недоразвитый человек больших достижений цивилизации не соображает, а вот высочайшее напряжение, обеспечивающее эти заслуги – всей собственной животной шкурой ощущает.
Можно найти этот закон в форме кажущейся тавтологии:
Нам необходимо то, что мы считаем необходимым. А чего же мы не считаем необходимым, то нам и не надо.
Без возможности к широким обобщениям мыслях в рамках развитого абстрактного мышления – чужая потребность не становится нашей.
Чего же нам не надо – того нам и не надо, даже если это весьма очень необходимо другому человеку.
+++
Доверчивый человек сталкивается с основным финоменом либерализма – и бессилен его осознать.
Главная «загадка» здесь в том, что недозволено улучшить так, чтоб просто сделалось лучше. «Лучше» — это непременно «ужаснее», или «сначала, сначала», или «для ряда слоёв населения». А так, чтоб просто «лучше» без «ужаснее» — «почему-либо» никак недозволено.
Но мы же не наивны. Мы отлично осознаем, что «феномен демократических реформ» никакой не феномен, и что он вытекает из общей логики «неумножаемого пирога». В данной нам логике чтоб кому-то что-то отдать, выделить, нужно непременно у кого-либо сначала отнять, по другому нарушится закон сохранения вещества и энергии.
Выход из этого замкнутого круга обоюдного пожирания – издавна уже найден людской цивилизацией. Это логика умножения благ, в рамках которой вводится в игру новейший фактор, десятикратно, стократно, тысячекратно умножающий производительные силы общества, продуктивность и плодовитость труда.
Таковым фактором было, к примеру, электричество. И таковым фактором была нефть. Можно длительно перечислять фундаментальные переходы, дозволяющие обществу додать благ, не отнимая их друг у друга, а прибавляя сходу всем.
+++
Почему это несовместимо с либерализмом? Да поэтому что либерализм – это о удобстве био особи. А удобства особи не бывает без учёта могущественных зоологических инстинктов, не только лишь живущих, да и императивно заявляющих о для себя в живом существе.
Нехарактерный звериному миру прогресс (не плоды прогресса, а конкретно он сам, как процесс) – исходя из убеждений инстинктов особи очень неудобен и дискомфортен. Он «посиживает» на долгой и честной учёбе и жёсткой производственной ответственности функционера, опосля данной нам учёбы.
Чтоб стать прогрессивным управляющим – необходимо весьма много обучаться, что не соответствует зоологическим понятиям о наслаждении, а позже держать себя в весьма грозных рамках многофункциональной ответственности. Служение цивилизации опровергает господство особи. Оно ставит ценность Дела над человечьими прихотями и сиюминутными текущими наслаждениями, удобствами.
Свобода – это возможность созодать всё, чего же ты хочешь. А цивилизация – это обязанность обязательно созодать всё то, что ты должен, что для тебя вменяется обществом в качестве служебного долга.
Низкоразвитый человек, служа обществу, с досадой замечает, что весьма почти все упускает в личной жизни. Он упускает шансы, способности, ходы – стремительно и просто, безболезненно удовлетворить своим зоологическим инстинктам. Необходимость соответствовать эталону – лишает человека свободы, превращает его в винтик машинки. Что такое функционер? Винтик! У него есть функция, и он ей служит. Направьте внимание – не она ему, а он ей!
Человеку не нравится быть винтиком – и он вырывается из данной нам роли к самости, самодостаточности. Что происходит? Дисфункциональность, нарушение функций, нужных обществу, взятому в целом.
+++
Результат: не человек как био особь, и даже не его познания обладают миром. Миром обладает определённый способ, применение которого на практике не оставляет места свободе выбора.
Ясность целей и средств, трезвое осознание причинно-следственных связей не оставляют места для «желаю» и «не желаю». Но человеку, как био объекту, это совершенно не нравится.
Человек пробует разрубить, расчленить диалектическую связь меж действиями и результатом. Чтоб итог был, а деяния – нет.
Скооперировать итоговый фуррор с текущими, сиюминутными удобствами и наслаждениями можно лишь одним методом: переделом уже готового, уже имеющегося в наличии.
Если, представим, для вас не хватает мучных изделий, то можно длительно и мучительно возиться с созданием муки, через почти все переделы восполняя её нехватку в наличии.
А можно разграбить мучной склад. Это дело 1-го денька, и даже 1-го часа. Раз – и итог налицо: ты стал владельцем мешка с мукой, которого у тебя до этого не было.
+++
Это и определило ловушку неразвития и итоговой недоразвитости в либерализме. Недозволено покушаться на цель (наибольшее потребление), но недозволено покушаться и на наслаждения особи (на неопределённость её произвола). Другими словами право вытащи, да положь, а никакими встречными обязательствами оно не уравновешено.
Человек желает обилия хлеба – но палец о палец не стукнул, чтоб прирастить количество хлеба в этом мире. Выход один: кое-где взять и ему передать. Тогда обилие у него возникнет, а напрягов и трудов – ему не прибавится.
Очевидно, всякий развитый человек с развитым абстрактным мышлением, отпрыск цивилизации – отлично соображает ущербность такового подхода, в каком люди делят неумножаемый пирог.
Хоть какой «человек разумный» соображает, что основное действие Разума в экономике – не деление, а умножение, прибавление, общий приток благ!
Но чтоб такое осознавать – необходимо ещё ведь быть «человек разумный»!
——————————————————————-
[1] Маленький ремесленник никогда не обеспечит и сотой толики той производительности, которую даёт общенациональное регулирование и постановка крупносерийных, циклопических производств. Личный собственник может воспользоваться, к примеру, Волгодоном, как каналом, сокращающим логистику на тыщи км, но он же не может сам выстроить Волгодон!