Не так давно в северной столице сразу арестовали сходу несколько онкологов и медсестер по подозрению в махинациях с редчайшими лекарствами. Но для тех, кто в теме, разумеется: это маленькие сошки, а главные «сероватые» средства в «раковом корпусе» вертятся в сфере квотируемых сложных операций и дорогостоящего исцеления от рака на суровых стадиях.
Также показалось, что как назло для хворого, данной коррупционной системе помогает выстроенная в Санкт-Петербурге мультислойная и забюрократизированная цепочка — от участкового терапевта до попадания через тернии в спец онкологический центр для настоящего исцеления.
Оперативникам посодействовали изнутри?
Поначалу о первом массовом аресте онкологов в октябре, это была прямо реальная спецоперация экономической правоохранительных органов. Главарями именуются Алеся и Сергей Войтовичи, которые типо организовали реальную банду онкологов, в которую входили как минимум девять человек. Например, в числе подозреваемых бытуют медсестра Русского научного центра радиологии и хирургических технологий имени Гранова Светлана Афанасьева и бывшая сотрудница НМИЦ онкологии имени Петрова Татьяна Буткевич. Им обвиняется хищение препаратов для химиотерапии, также их нелегальная реализация. При задержании Алеси Войтович в багажнике ее машинки была найдена сумма практически в 10 миллионов рублей. Пока подозреваемые, не считая одной, свою вину не признают.
У корреспондента «Нашей версии» есть кое-какие эксклюзивные подробности данной истории. Как сказал источник в одном из онкоцентров, данных людей «вломил» правоохранительных органов один из сотрудников-коллег. Так сказать, из чувства штатской ответственности. По решению суда, некие телефоны фигурантов грядущего уголовного дела были поставлены на прослушку. Это и посодействовало взять Войтовича-мужчину прямо при продаже продукта, а Войтович-женщину с большенный суммой наличных в багажнике.
Круги ада
А вот обычный пример бюрократии в данной отрасли, которая некими медиками на ура монетизируется. Ведает Евгений Н., онкобольной с двухгодовым стажем: «Дело начиналось так. Лежал в поликлинике по поводу панкреатита. И на УЗИ доктор направил внимание на некое пятно на почке. Опосля выписки я отправился в районную больницу. Там у участкового терапевта, запись к которому составляет около 10 дней, брал направление на местное УЗИ. Это еще около недельки ожидания. Исследование показало, что на почке некоторое постороннее тело. Позже я снова записался к терапевту, который отдал мне направление в районный онкологический центр. Запись там на три недельки вперед. В конце концов, попадаю к онкологу-урологу. Он глядит снимок УЗИ, гласит, что так ничего неясно, нужно созодать компьютерную томографию (КТ). Можно создать у их безвозмездно, но очередь подойдет месяца через полтора, а можно и платно. Понятно, что я уже весь был на нерве, ведь рак развивается, если он есть. Сделал платно КТ брюшной полости и грудины за 9 тыщ рублей. Немалые для меня средства, меж иным. Уролог произнес по снимку: это опухоль, и большая, ее нужно удалять совместно с почкой. На этот счет есть квоты на дорогостоящие операции, которые оплачивает из собственного бюджета город. Но ожидать опять-таки длительно. Уролог заходит в положение. Гласит: могу устроить стремительно через знакомого доктора в спец онкоцентре, где проводят такие операции, нужно лишь заплатить 70-80 тыщ. Другими словами, схема понятна. Очевидно уролог и тот доктор в доле. Один направляет другому «срочного» пациента, а за это имеет некий процент. Позже я уже узнал у «коллег» по несчастью, что такие предложения делаются всем — почти все соглашаются, ведь опухоль не осознает, что такое очередь, и вырастает… Но у меня таковой суммы не было — пришлось пойти официальным методом. И начались круги ада. Для операции нужно собрать кучу справок в районной больнице — на ВИЧ, гепатит, общий анализ крови, мочи, кала и т.д. И всё это делается опять-таки по записи, в различное время, процесс в итоге растянулся на три недельки, и это еще стремительно по сегодняшним временам. В конце концов, справки собраны — необходимо снова записаться в районный онкоцентр к плутоватому урологу (проходит еще две недельки), попадаю к нему, он конфискует документы, которые должен выслать к комитет здравоохранения правительства Петербурга, которые должны их разглядеть и вынести решение. Так как такие рассмотрения идут «оптом» раз в некое время, то снова было надо ожидать. И временами звонить уже в спец онкоцентр в поселке Песочный (там сосредоточены практически все «раковые корпусы» Санкт-Петербурга). Одобрение поступило лишь через два месяца. А ведь мне требовалась срочная операция! Но это еще не всё. Уже в самом Песочном мне пришлось получать всякие справки целый денек — почти все платно. В стршных очередях. Бегал по сиим «раковым корпусам» туда-сюда совместно со собственной опухолью с 9 утра до 17 часов. В конце концов, мне назначили эту давно ожидаемую операцию — нужно же, думаю, сколько нужно приложить усилий, чтоб для тебя оттяпали почку. Но пришлось ожидать ее еще три недельки. Прошла удачно. Но вот что я думаю. Если б имел средства, то соглашался бы на взятки, где лишь можно в данной цепочке. Сберег бы кучу нервишек, времени, а, может, и просто жизнь. Пришел к выводу — лечиться от рака — дело обеспеченных, бедные люди просто загнутся».
Таковых историй, как у этого хворого — полным полна коробка. Другими словами, на лицо система. И это притом, что город радиво, хоть и не стремительно, оплачивает дорогие операции.
«Кое-что для неплохого человека»
Еще одна сфера, где вертятся огромные средства, и где также есть нерадивые докторы — химиотерапия. Как мы осознаем, ее назначают уже тяжело нездоровым, тем больнее слушать о цинизме людей в белоснежных халатиках. Ведает корреспонденту «Нашей версии» Лена С.: «Пойдет речь о моей маме. У нее дошло до третьей стадии заболевания кишечного тракта. Пригодились массивные препараты, которые обеспечиваются государством. Но при онкоцентре (не назову его, нам еще туда приходить и приходить) сходу начались такие странноватые дискуссии: вы же понимаете, Наша родина ввела антисанкции, на данный момент на эти лекарства большенный спрос, они в недостатке. И глядят так нахально. Я делаю лицо топором. Тогда доктор гласит практически прямо, приблизительно как Афоня в одноименном кинофильме: «Но у меня здесь кое-что залежалось, из неучтенки, на всякий вариант держу для неплохого человека. Осознаете, для неплохого человека?». Пришлось платить, как весьма отличному человеку».
И таковая история довольна типична. Спросите, почему нездоровые или их родственники не обращаются с жалобами в Минздрав и заявлениями в правоохранительные органы? Страшатся людей в белоснежных халатиках. Доказуемой базы практически нет, а навредить те в отместку вроде как могут. Таковая логика у потерпевших. Не понятно, как справедливая. Лучше поставьте себя на их пространство.
Процесс начал двигаться
Меж тем, крайние анонсы внушают оптимизм. «Дело онкологов» вправду лишь раскручивается. К правоохранительных органов присоединилась и ФСБ. Совместными усилиями сотрудники ведомств провели одновременные обыски сходу в 5 онкологических заведениях Санкт-Петербурга. По данным оперативников, «оборотни в белоснежных халатиках» в течении 5 лет выносили за границы медучреждений драгоценные препараты, которые продавали перекупщикам. У подозреваемых (их 16 человек) изъяты около 30 миллионов рублей и около 100 золотых слитков. Но самое основное — сами страшно дефицитные лекарства на примерную стоимость в 100 миллионов рублей. Вот это масштаб… Быстрее всего, идет речь о похищении препаратов «Авегра», «Китруда», «Вектибикс», «Кадсила», «Тецентрик», «Герцептин», «Гертикад», «Халавен», «Йонделис», «Таксотер», «Абраксан», «Цирамза». Уголовное дело возбуждено по статье о мошенничестве в особо большом размере (ч. 4 ст. 158 УК РФ).
Итак вот, следователи на данный момент очень заинтересованы в новейших показаниях потерпевших в различных сферах «темного онкологического бизнеса». Они убеждают, что страшиться докторов больше не стоит.
Справка
По данным, приобретенным в итоге исследования столичного научно-исследовательского института онкологии им. Герцена Минздава РФ, Санкт-Петербург заходит в тройку фаворитов страны по онкологическим болезням. Так, показатель смертности от онкологии в Санкт-Петербурге выше среднероссийского — 1,44 против 1,10. В крайние три года 500 случаев на 100 тыщ населения. В Санкт-Петербурге раз в год фиксируется около 25 тыщ новейших так именуемых злокачественных преобразований. 1-ые места делят рак молочной железы и рак лёгкого.
Фото: городской клинический онкологический диспансер (Санкт-Петербург). Создатель: Martsabus — своё фото (Martsabus), CC BY-SA 3.0, https://ru.wikipedia.org/w/index.php?curid=3991906