Наверняка, если гласить о особенностях современных «наилучших людей» — о чем речь шла в прошедшем и позапрошлом постах – то непременно следует упомянуть еще о одной принципиальной индивидуальности. А конкретно: о неумении их «работать с будущим». Поточнее сказать – о отсутствии в их мировоззрении подобного понятия. Другими словами, естественно, о том, что будущее существует, современные элитарии формально знают, но вот употреблять это самое «познание» в собственной деятельности они не могут.
Соединено это, очевидно, с тем, что в крайние три-четыре десятилетия будущее не попросту было не надо – но даже вредоносно в плане прохождения по иерархической лестнице. Просто поэтому, что – как уже говорилось – главной задачей современных «иерархов» выступала утилизация имеющегося. Чем – как несложно додуматься – можно удачно заниматься, используя лишь истинное, ну и еще чуть-чуть прошедшего. (Для того, чтоб через исследование крайнего получать сведения о слабеньких и мощных сторонах конкурентов.) Очевидно, формально заниматься будущим, учесть его в собственных планах никто не воспрещал, но действие безизбежно отвлекало от реально стоящих задач. (От оттеснения соперников от «кормушки».) А означает, тот из «элитариев», кто ставил будущее в свои планы, «элитарием» быть переставал.
Это весьма отлично видно, к примеру, по этим же 1990 годам, когда была сформирована современная русская политическая и финансовая система. В том смысле, что несчастным олигархам нереально было строить далековато идущие планы развития собственных компаний. Просто поэтому, что инвестиции во что-то, кроме собственного «места в жизни», не отбивались: того, кто вложил бы средства в современное создание заместо «обычной» покупки депутатов, чиновников и медиаресурсов, «съели» бы весьма стремительно. (Потому таких не было: олигархи были кем угодно, но не дурачинами.) То же самое можно сказать и про политиков: если б какой из крайних решил бы растрачивать ресурсы на что-то другое, нежели приобретение приверженцев, то он бы вылетел из «политикума» одномоментно.
Вообщем, как уже не раз говорилось, РФ 1990 годов если чем и различалась от остальных вариантов капиталистических обществ, так это тем, что здесь еще не появилась развитая система маскировки данной самой «безбудошности». Вообщем, в наиболее поздние времена это было устранено: страна получила «нормальную футурологию». Которая начала часто создавать различные футуристические планы (вроде «Рф 2020») – очевидно, благополучно отправляемые на свалку опосля опубликования. (Верхушкой этого стал известный «План Путина» 2008 года — некоторая теория развития страны, которая не дошла даже до стадии публикации, ограничившись только бессчетными упоминаниями. Другими словами, практически речь шла даже не о симулякре, а о симулякре симулякра.) Ну, а со времени известной «сколковской инициативы» дело перебежало даже к некой «реализации в железе» создаваемых проектов.
Вообщем, крайний момент ничего не изменил, так как в действительности эти самые проекты предназначались совсем не для «футуристических прорывов», а для простого получения прибыли определенными лицами. Физическими и юридическими. (По сути навряд ли в том же 2008 году были кретины, верящие в возможность сотворения наноассемблеров в том же Сколково.) Так же, как и во всем мире. Где обозначенные тенденции не попросту есть – да и имеют силу, намного превосходящую несчастное «Сколково» и другие «потемкинские деревни».
Взять, к примеру, то же «зеленоватое безумие» — т.е., подмену классической энергетики на энергетику возобновляемую. Которая ни при каких критериях не сумеет стать базой для существования населения земли – и это было установлено уже в 1960-70 годах. Другими словами, есть строгие подтверждения невозможности питания продвинутых стран только «от ветра и солнца» — и все, кому нужно, отлично о этом знают. Но, тем не наименее, продолжают чертовскую политику «перехода к ВИЭ».
Просто поэтому, что тот, кто откажется от данного действа, будет оттеснен от способности получения средств здесь и на данный момент. (Создание солнечных и ветровых электростанций, выпуск электромобилей и водородных каров – это большой рынок, способный приносить триллионы баксов.) И, как следствие, лишиться способности укрепления собственного могущества. Конкретно потому большущее количество совсем разумных и оптимальных людей вынуждено врубаться в идущую «гонку глупости», приводящую, на самом деле, к беспочвенному ухудшению жизни. Безо всяких положительных результатов от реализации данных проектов. (Ну, не считая уже обозначенного получения триллионов «теми, кому нужно».)
И сразу с сиим, к примеру, происходит практическая утеря технологий той же атомной энергетики, невзирая на то, что конкретно крайняя имеет все индивидуальности, нужные для решения большинства энергетических заморочек. (Начиная с способности строительства в любом месте и заканчивая потенциально высочайшей экологической чистотой – если будут введен замкнутый ядерный цикл.) Просто поэтому, что атомная энергетика просит «высочайшего уровня футуристичности». В том смысле, что не только лишь стройку АЭС требуется планировать с горизонтом лет в 20. (По сути, лет в 30-50 лучше, 20 – это minimum minimorum.) Да и для получения самой способности этого следует поддерживать довольно много сопутствующих отраслей – начиная с производства материалов и заканчивая образованием.
В то время, как те же солнечные панели могут монтировать таджики с 2 классами образования при помощи навоза и палок – и все будет криво-косо, но работать. Атомные станции же и строить довольно трудно, и обслуживать нужно в особенном режиме. Потому АЭС стали в современном мире фактически «нелегальными технологиями». То же самое можно сказать и про большущее количество других областей. К примеру, это происходит в авиастроении, где южноамериканская компания «Боинг», выпуская собственный крайний самолет – грустно узнаваемый Boeing 737 MAX – была обязана отрешиться от обычной проектной работы по созданию модели. Выбросив – да, в этом случае это слово оказывается весьма к слову – на рынок откровенную поделку, сляпанную практически на коленке.
В том смысле, что на «старенькый» планер – вопреки всем наработанным принципам – «приставили» новейшие движки. А препядствия развесовки решили убрать «программным способом». За счет что выиграли время и набрали большущее количество заказов. Ну, а о том, что было позже, думаю, гласить лишне – фактически весь позапрошлый год это было главной темой. А ведь Boeing – это «древняя» компания, с наработанной за много десятилетий инженерной школой. В рамках которой создавать «обычные самолеты» нет никаких заморочек. Но в «мире стартапов» — другими словами, в мире победившего сейчас – схожая деятельность становится неосуществимой. Просто поэтому, что если сейчас ты не урвешь средства (либо другие ресурсы), то завтра тебя просто вынесут с рынка. Вперед ногами!
Но самое необычное здесь то, что эта «футурофобия» — т.е., избегание «игры в долгую» и переход к «маленьким проектам» — это уже прошедшее. Так как сейчас наиболее животрепещущим становится «футурокластия» — т.е., борьба с хоть какими проявлениями грядущего. Прямо до чисто декларативных. Конкретно этот процесс мы смотрим, к примеру, в тех же Соединенных Штатах. Где совсем безопасная «MAGA» — т.е., ориентация на гипотетичную реиндустриализацию страны – вдруг вызвала очень твердое противодействие «наилучших людей». Так твердое, что ради ликвидирования этого процесса были отброшены вековые (ха-ха) нормы приличия, включая сакральное отношение к т.н. «выборам». (Которые в США вначале были достаточно специфичным явлением в плане соотношения к реальным желаниям избирателей, но, все таки, их старались «держать в пределе».)
Следующий же опосля этого «поджог Рейхстага» — сиречь, захват Капитолия – совершенно стал каким-то апофеозом бессмысленности. В том смысле, что провокации подобного рода обычно проводят ради победы над суровым противником – как в Германии над коммунистами. Но здесь то речь шла о людях, включенных в существующую политическую систему! Т.е. о тех, с кем постоянно было принято договариваться. Но в этом случае ужас элиты перед – даже весьма гипотетичной – необходимостью сотворения чего-то новейшего (реиндустриализации) оказался так огромным, что она забыла все приличия и принялась практически «мочить» Трампа и его приверженцев. Наверняка, здесь не нужно гласить, что таковым образом любые кандидатуры концепции «продленного реального» в данной стране стают неосуществимыми. (Байден — который знал еще Брежнева – как никто иной подступает на роль знака надолго застывшего в неизменности текущего момента.) И это притом, что настоящего перехода к будущему – как уже не раз говорилось – ни Трамп, ни кто-то иной в реальности не предлагал.
Таковым образом, можно сказать, что предложение хоть некий разумной кандидатуры текущему миропорядку от сегодняшних «наилучших людей» ожидать не стоит. Так как у их, как минимум, «футурофобия» — т.е., нежелание связываться с будущим. И это еще – самое не плохое.
Но о том, что все-таки следует из данного факта, нужно будет гласить уже раздельно…